«АВТОДИДАКТ»
МОСКВА
1994

Куринский В. А- Автодидактика: Часть первая. М.: Культурный
учебно-издательский центр „Автодидакт", 1994.
Редактор Л. В. Смакова
Художник А- Э. Литинская
Предлагаемая книга представляет собой адаптированную вер-
сию лекций педагога-просветителя, переводчика с тридцати язы-
ков, поэта, музыканта, философа В. А. КУРИНСКОГО, прочитан-
ных им в Киевском государственном университете в 1991 году.
Содержание ее составляет вводный курс новой науки — авто-
дидактики, делающей акцент на саморазвитии личности и ро-
дившейся на стыке педагогики, философии, культурологии и
многих древних и современных когнитивных систем.
Книга станет прекрасным советчиком для каждого, кто стре-
мится приобщиться к мировой культуре, научиться тому образу
жизни, который способствует ее продлению и наполнению духов-
ным содержанием. Особую помощь она окажет тем, кто мечтает
изучить несколько иностранных языков, читать в ори-
гинале литературные шедевры на основных языках народов
Европы, подготовиться к овладению восточными языками, та-
кими как китайский, японский, арабский, впоследствии исполь-
зуя их как инструмент для занятий в любых сферах деятельности.
При литературной обработке лекций редактором осущест-
влена попытка сохранить стилистические особенности разго-
ворной речи автора.

18ВМ 5-900764-01-Х
© В. А. Куринский, 1994
 Подготовка текста с видео-
и аудиокассет, оформление.
„Автодидакт", 1994

БУМЕРАНГ
СИСТЕМЫ КУРИНСКОГО
Куда приведет дорога, начатая движением взгляда по этим строчкам, — ма-
ло кто из вас действительно представляет. Первые слова книги о роднике
покажутся сначала красивыми вступительными фразами. Но это не фразы —
все обстоит именно так. Встреча с Куринским — не просто остановка. Это начало
Дороги. Не бойтесь вступать на нее — она Благословенна!
Я не беру на себя смелость утверждать это, только потому что так было у меня.
Нас не единицы - иначе не появилась бы необходимость в этой книге. Время при-
шло.
Конечно, нужно научиться сомневаться, чтобы верить. Но я иду по этой дороге,
часто останавливаясь, протягивая руку и оглядываясь по сторонам, и вижу других,
которые идут рядом, — что-то знакомое светится в их глазах. Нас много.
Не буду называть этот путь Дорогой Куринского. Я обезымяню его, как обезымя-
нены Те, кто прокладывал эту Дорогу до него и прокладывают сегодня. Обезымя-
нивание - примета Мастера, потому что чем более я Мастер, тем больше у меня
оснований не иметь своего имени, то есть я, наконец, поднимаюсь до того слияния
со своим мастерством, которое именует меня.
Я назову эту Дорогу Дорогой к Культуре, Дорогой к Богу, Дорогой к Вечности.
Свои лекции по автодидактике В. А. Куринский часто представляет как устный
роман о самообразовании. По сути это лекции по философии выживания духовнос-
ти, технологии культуры и знания. Как правило, люди, представляющие собой ду-
ховный раритет, редко делятся технологией своего духовного роста. Эти лекции
действительно покажутся вам романом — мне приходилось слушать их в разных
аудиториях, выступления длились иногда по три-пять часов, но некогда было
уставать, только щелкали обрывающиеся ленты магнитофонов.
„Сущность интегрального метода", „Приемы самоанализа", „Ассоциирование",
„Алгоритм занятий автодидакта", „Компаративизм", „Стадии работы" — тезисы
тем, казалось бы, не менялись, но ручеек!, ручеек рассуждении (чувствомыслей по
Куринскому, потому что без чувства нет мысли, есть только мертворожденное
рассуждение) каждый раз лился по-новому. И как жаль, что нет возможности собрать
все эти шедевры воедино — они рождались только тогда и в тот момент, оседая в
душах и прорастая зернами высочайшей духовности. Курс, изложенный в книге,
один, наверное, из сотни, прочитанных В. А. Куринским. У него не было иных
возможностей донести свои мысли до слушателей, да он и не искал их. Он не пыта-
лся прорвать заслоны для осуществления внешней карьеры, не тратил время на
защиты диссертаций, не добивался присвоения ученых степеней. Он был свободен.
Он осуществлял единственно истинную карьеру, приобщавшую его к эволюции
человеческой, — карьеру внутреннюю. И как бы не склоняла его судьба, он работал,
смеясь и негодуя над обстоятельствами, всегда непосредственно, как ребенок.
Тоталитарному обществу был не нужен Куринский, но он-то знал, что он — Мас-
тер, и жил другим. Не было квартиры, не было денег. И краешек стола у каких-ни-
будь новых друзей вдруг раздвигался до невероятных размеров, один образ сменялся
другим. Он уплотнял, денсировал время и шутил: „В рыхлом времени жить тяже-
ло. В экзистенциальном можно утонуть или повеситься, хотя оно заменяет творчес-
кую рефлексию".
Куринский не искал признания. Оно нашло его само.
Мы привыкли учиться вслепую. И на призьшный окрик учителя о необходимости
воспитания сосредоточенности и тренировки памяти (а установка эта по сути равно-
значна планам строительства электрического солнца над Китаем в 50-60-е годы)
испуганно и вопрошающе озирались по сторонам: вокруг были такие же лица, за
редким исключением — кто-то успевал натянуть на себя маску подобострастной
сосредоточенности. Были такие, кто так и продолжал учиться — несообразно чело-
веческой природе, превращаясь в роботопослушное существо, живущее по четкому
расписанию. Другие, не способные уместиться в рамки строгих указаний, все больше
и больше отходили от них, проникаясь ощущением собственной греховности. А в
итоге — гипноидальное состояние тоталитаризма без боя захватывало все новые и
новые души. По сути мы по-прежнему находимся в нем, передвигаясь подобно
сомнамбулам и живя по законам организменности.
Человек обязан быть идентичным самому себе. Не бойтесь остаться голодными,
питаться на духовном уровне — это значит и физически. Мы обязаны быть частью
эволюции, иначе - погрязание в грехе, ибо предательство себя, своей природы, не-
воплощение себя — самое великое преступление.
Система Куринского - Типотм Ьем- духовности. Его как-то спросили: „Чему же, по
вашему мнению, мы должны посвящать себя в жизни?" Он ответил: „Мы должны по-
свящать себя навыку, потому что быть вне Элиты Мастеров — преступно..." Почему
же автодидактика преподносится автором на модели изучения иностранных язы-
ков? Наверное, потому что Куринский, пользуясь почти тридцатью языками, сам
начинал с этого свое самообразование. Открытия в философии, педагогике, психо-
логии, лингвистике, есетественных науках, непереведенные зарубежные авторы,
потребность в живом общении с представителями других стран настоятельно тре-
буют, чтобы человек, наконец, начал использовать иностранные языки для своего
собственного развития.
Вы заметили сейчас, что я употребляю „пользуясь языками" вместо обычного
„владея"? Дело в том, что в советской системе образования мы изучали иностран-
ные языки как предмет, не задумываясь о том, что предметом должна быть сама
культура, язык - только инструмент ее постижения. И тогда все станет на свои
места. И тогда те, кто ищут в системе Куринского интенсив и блицкриг, отсеются,
как песок, оставляя тех, у кого интенсив по совершенствованию инструментальных
знаний станет пожизненным, потому что постижение культуры и совершенствова-
ние своей природы - смысл человеческого существования. Человек именно для
этого создан — как точка сосредоточения работы по святому преобразованию мате-
рии.
Куринский не раз цитирует свою любимую фразу из Спинозы о том, что движе-
ние есть морфологический орган человека или высшего животного. Как сложно
осознать эту мысль, но как живо можно найти ей применение! Начало всякой дея-
тельности — движение. Начало мастерства — в отработанности движения до меха-
нического рутинного навыка. Чтобы стать Мастером, нужно отработать элементы
движения в своей деятельности до совершенного навыка. Культура движений в
балете — постановка тела, в пении — голоса. Нам как мастерство нужен иностран-
ный язык? Это тоже движение, потому что мы совершаем определенные движения
языка по поводу произнесения определенных звуков. Как добиться навыка в язы-
ке? —отработать звукодвижения не через механический, а через творческий повтор,
соединяя звукодвижения в словодвижения, постепенно переходя к освоению пас-
сажной техники. Автодидактика приходит к языкам не через семантику, не через
смысл, а через форму изложения материала. Прежде всего мы учимся правильно
читать, правильно сфокусировав и поставив звуки. И вы не заметите, как следом за
навыком произнесения щелевого межзубного „б" или „о" с ит1аи1 за вашими пле-
чами встанет сам Шекспир, сам Гете перевернет первые страницы „Фауста".
Куринский открыл закон фокусировки. Способные к имитации люди давно ин-
туитивно чувствовали нечто подобное, копируя произношение до появления ,,ак-
цента", что собственно и диктуется фокусировкой. Смысл закона фокусировки
состоит в том, что каждый язык имеет свою точку фокуса, в которую направляются
все векторы психических и мышечных напряжений в процессе пользования языком.
Через систему манков Куринский дает ключ перенастройки на каждый язык. После
этого его просьба, которую он часто высказывает в аудитории, прознести звук, с
которого начинает свои первые шаги в овладении языком почти каждый ребенок, —
звук „м" по-немецки, по-французски, по-английски и по-русски не покажется такой
странной. Просто для каждого языка будет своя фокусировка ,,м", и немец, француз
или англичанин произнесет его несколько иначе. Он с детства тренирует другие
мышцы, и мы точно также через движение должны натренировать их. В автодидак-
тике очень просто решается проблема языковой среды, на которую пеняют многие,
не имеющие практики. Языковая среда в ее лучших образцах стоит на наших авто-
дидактических полках, мы обращаемся к шедеврам, читая хоть по пять минут, но
ежедневно и вслух (отрабатывая движения и наращивая мышцы!), и учимся пере-
живать в унисон с лучшими душами, когда б и где б они не воплощались в бес-
смертных своих произведениях.
Отношение к изучению иностранных языков и самообразованию как к чему-то
неглавному, побочному, периферийному, ставшее краеугольным камнем в авто-
дидактике, парадоксальным образом помогает заниматься во сто крат эффектив-
нее. Давний спор между Чернышевским и Достоевским, между теорией разумного
эгоизма о том, что человек, которому объяснили, что есть хорошо и что плохо, будет
поступать только хорошо, и теорией парадоксальности, несоответствия поступков
нормального человека добропорядочной целесообразности, давно разрешился в
пользу Достоевского. Только в обществе тотального рационализма с лживо провоз-
глашенными идеалами Добра почему-то принято скрывать это, а тем более, не дай
Бог, объяснять детям в школе. А как легко было бы ребенку совладать со своей
окаянной натурой, которая, понимая, что нужно учить математику, рвется играть в
футбол. Как было бы легко, объяснив, что такое самоанализ, устранить тревожное
разъедающее душу ощущение собственной греховности и испорченности, начи-
5

нающееся еще тогда, в раннем детстве, когда ты поступал не так, как положено
хорошему ребенку.
Но хороших детей из социалистической теории разумного эгоизма не существует,
мы все — постоянно борющиеся сами с собой, раздваивающиеся, часто развалива-
ющиеся на части души. Действительно гениальна мысль Фрейда о том, что тре-
вожное состояние в себе можно устранить, просто разложив, разобравшись, осознав
причины, дав им наименование, назвав. Зло точечно, но пытается раствориться,
заполнить собой окружающее пространство, маскируясь под Добро.
Круг замыкается на том, что смысл жизни человека на земле состоит только в его
духовном совершенствовании. Все остальные пути, как в лабиринте, ведут в тупик
или по кольцу — снова придется возвращаться. Кто-то уже пришел к осознанию этой
истины, встав перед вопросом: „Как?" Пусть эта книга, взятая вами в руки, будет По-
сланным свыше ответом на этот вопрос.
От редактора
 
 
 
 

Лекция первая

НАЧАЛО ПУТИ ВНУТРЬ

Родник и ауфтакт. - 0 движении в первый раз как об органе. -
Пятое измерение. — Миф о памяти-кладовке. — Любимых помнят, не
уча на память. — 0 постоянстве в любви. — „Дядя, сломай игрушку!" —
Иисус Христос — бесконечность личностей. — 0 разных интересах
„внутреннего человека". — Психологические позы. - .Двойной" чело-
век. — Мантра для засыпания. — Кусочки судьбы. — 0 пользе вообра-
жения для здоровья. - Правило чистого помысла и талант. - Границы
мистики. - Высокие состояния. — Мыслечувствование. - Настройка
мозга. - Немного о тотальном рационализме. - Многоканальность
бытийствования. - Э. Левинас и роль „другого". - Похвала диалекти-
ке. - 0 всемогущих движениях. - Три кита педагогики М. Вагеншай-
на. - Фокусирование... во рту. - „Манки" не для охотников. - Куль-
тура — пятое измерение.
 
Позвольте мне начать от родника и, как говорится, , соn
аmоrе" - с любовью. От истока же начинать очень
трудно, потому что он совершенно не дает представле-
ния о будущем того ручейка, который может превратиться в боль-
шую реку. Поэтому сейчас многие не представляют себе, на-
сколько трудно определить то, что они могут в оптимальном
случае иметь как свое будущее, как свою духовность или резуль-
тат работы, начинаемой от маленького родничка, который равен
этому мигу, этому пространственно-временному кусочку, когда я
здесь и сейчас говорю с вами.
Итак, мы начинаем автодидактику, как гамму с ноты „до" или
„ре"- от истока. Этот источник не простой и, к сожалению, не
всем понятный даже, но он равносилен тому, что музыканты
называют ауфтактом, тем первоначальным движением, которое
включает в себя целый космос, потому что все предыдущее, что
было перед этим ауфтактом, этим взмахом дирижерской руки, весь
предшествующий опыт, безусловно, личность включает опосредо-
ванным, компактным образом в это движение.
А теперь давайте подумаем про себя каждый, как бы сосре-
доточившись на уединении, на публичном одиночестве своем, на
своей предсудъбе, - я считаю, что судьба пока еще впереди у всех
нас, - а что же мы делали до этого, всегда ли мы были себе иден-
тичны, всегда ли мы могли сказать, что живем талантливо, пусть
даже шепотом, про себя, в самых глубинах „я". Думаю, что очень
трудно многим из вас утвердительно ответить на этот вопрос -
вопрос о самоосознании себя.
Человек, который не самоосознает себя, конечно же, не смо-
жет применять массу приемов, уже разработанных человечеством
для того, чтобы хорошо усваивать какие-либо знания и предметы.
Очень важно при этом понимать одну простую истину, к понима-
нию которой пришел еще Аристотель: „Все есть движение, состоя
шее из трех стадий". Сегодня чуть позже мы расшифруем эту
мысль, занимаясь замечательной вещью - осознанием
движений, которые мы называем мышечными. Потом, конечно
же, поговорим о движениях, связанных с понятием, обычно обо-
значаемым немецким словом „Gestalt" - „образ", т. е. движениях
образных, гештальтных. Эти движения знакомы каждому челове-
ку, потому что именно способность к имагинации отличает че-
ловека от животного. Воображение (лат. "imaginatio") и имаги-
нативная сфера способны помочь человеку не только в излечении
от очень серьезных болезней, но и в запоминании огромных объе-
мов информации. Имагинация в автодидактике - одно из важней-
ших понятий, которое должно помочь нам в работе со своим орга-
низмом, со своим мозгом.
О мозге сейчас очень много пишут. Я думаю, что даже затраги-
вать эту тему опасно, потому что трактовки, которые мы имеем в
распоряжении, могут завести нас в тупик. Ясно только одно, что
те знания на уровне нейрофизиологии, биологии, психобиологии и
других современных наук, которые отпочковались от общей биоло-
гии и, может быть, даже от кибернетики в какой-то своей части,
способны поставить невероятное количество материала, кото-
рое можно использовать каждому из нас наедине с собой, когда
мы оцениваем сейчас, что же было до этого момента, правильно
ли я соотносил себя с миром, то ли я делал, когда брал в руки
учебник, для чего я хотел знать; не зависит ли это целеположение,
целепостановление от того, что я собой представляю, кто я такой,
могу ли я распорядиться каким-то знанием, или мне это только
кажется. Такие вопросы не возникают у поверхностных людей - да
простят мне некоторые, кто, может быть, и не считает себя поверх-
ностным, но и не задает себе таких вопросов, бывают исключения.
И вместе с тем, как правило, тот человек, у которого подобные
вопросы возникают, находится на полпути к интроспекции, к
интроспективно-психологическим находкам.
Любопытно, что интроспективная психология, которая зани-
мается ревизией того истинного, что творится в тебе на уровне
феноменальном, исследуя ноумен, ноуменальный мир, мир пред-
ставлений, у нас очень слабо развита, и потому нам (я имею в виду
нас, западных людей, с тотально-рационалистическим типом
мышления) необходимо было бы поставить акцент на развитии
именно этой науки. Если попытаться начать заниматься каким-то
предметом, не понимая, что необходимо пользоваться собой,
глядя на себя как бы со стороны, создастся ситуация, по крайней
мере, смехотворная, потому что заниматься не сознавая этого -
все равно что отчуждать себя от себя гораздо в большей степени,
чем это может показаться сначала, то есть в той трагической
степени, когда человек уходит в совершенно другие пределы,
оставаясь на витальном, организменном уровне и не привлекая
самое главное, что есть у человека - культуру.
Мы условились в автодидактике называть культуру пятым
измерением. Пятое измерение должно стать основным строи-
тельным материалом в создании таких „технологических" систем,
которые помогли бы нам мыслить, которые помогли бы отставить
на второй план проблему запоминания.
В последние несколько десятков лет широкое распростране-
ние получил термин „информационный бум": как же - инфор-
мация нас задавила, почти что информационный цунами. Сколь-
ко красивых виньеток придумано журналистами, которые не
только нас украсили досужими выдумками, но и общественное
сознание и подсознание отяготили глубокой убежденностью в
том, что традиционно понимаемая память-хранилище существует
на самом деле. А ученые думают совершенно по-другому. Памяти
нет в том виде, в котором ее представляют поверхностно мысля-
щие люди. Память существует только лишь как компонент мы-
шления. К сожалению, путаница между просто обыденным соз-
нанием и определенным образом развивающимся обыденным
сознанием, пускай всегда отстающим от передового научного соз-
нания, вызывает очень много кривотолков. И то, кривоистолко-
ванное, что мы имеем сегодня в педагогике, зачастую мешает нам
заниматься математикой, например, или английским языком,
таким популярным нынче из-за „фискального" его значения.
Таким образом, множество вещей, связываемых в педагогике с
памятью, требуют пересмотра. Картина, которую мы несколькими
штрихами попытаемся сейчас изобразить, как изображает худо-
жник углем на холсте (представляя, кстати, больше, чем рисуя),
должна быть совершенно иной.
Итак, как в реальном виде происходит процесс запоминания?
Оказывается, в тот момент, когда человек что-то действительно
запоминает, он испытывает удивительный восторг. Почему уди-
вительный? Потому что он связан с поэзией, то есть с удивлением.
И потому что для человека, воспитанного в обществе, где господ-
ствует тотальный (в буквальном смысле этого слова, то есть пол-
ностью охвативший всех нас) рационализм, этот восторг может
показаться на самом деле весьма странным.
На Востоке, в странах, где живы давние традиции дуалисти-
ческого философствования, таких как Китай, например, где
конфуцианство отнюдь не сдает своих позиций, а его интроспек-
тивный антипод - даосизм (потому что конфуцианство можно
было бы назвать светским даосизмом) демонстрирует потрясаю-
щие приемы и способы мыслить, восторг и удивление в процессе
запоминания показались бы не только закономерными, но и
необходимыми. Я пока что не буду ставить это как тему для рас-
суждений и спора, хотя предлагаю вам поинтересоваться этими
вопросами в той степени, в какой это доступно каждому из вас.
И вот я сижу сейчас - в восьмом ряду, на восьмом месте, - оце-
ниваю, представляю. И думаю: слышал ли я об этом? На самом
деле мне необходимо сегодня переоценивать мои представле-
ния о памяти? Что мне это даст? Или, как нынче говорят, что я
буду „с этого иметь"? Отвечаю прямо. От того, что я сниму проб-
лему памяти, осуществится освобождение моего сознания и,
главное, подсознания. Я получу социально-этический выигрыш, я,
наконец, не буду скрывать свою полную или частичную безграмот-
ность в какой-то области, оправдывая ее отсутствием или де-
фектом памяти. Цитирую: „Я не знаю английского, потому что у
меня нет чудовищной памяти, как у некоторых"... Потрясающая
уловка! Причем уловка весьма распространенная. Мне не хочется
цитировать много, но вы, наверное, поняли, что и среди вас есть
кто-то, кто прячется за фразой об отсутствии памяти. Однако,
память не может отсутствовать у умного человека, потому что,
если он мыслит, он обязательно помнит. Значит, наша зада-
ча состоит не в том, чтобы тренировать память, как атлет трениру-

10

ет тело, - мы должны правильно организовать процесс мышления.
Когда процесс мышления эффективнее?
Когда нам интересно.
А теперь представьте педагогику, которая строится на том,
чтобы всегда делать интересным то, что делается. Представьте это
счастье, этот рай, это удивительное положение вещей, когда ты ~
свободный человек - мыслишь, запоминая, и понимаешь, что
обязательно запомнишь, если тебе будет интересно; когда ты
распоряжаешься собой в соответствии со своим рефлексом сво-
боды, о котором, кстати, многие педагоги просто забыли, но, к
счастью, напоминают психиатры, свидетельствуя об угрожающей
астенизации школьников.
И вот, сидя наедине со своими горестными размышлениями о
том, что „я никогда не запомню этого огромного количества
иероглифов в страшных книгах этих, простите ради Бога, китайцев
- как они не понимают, они же культурные люди, разве можно
иероглифику сохранять?", прихожу к выводу о том, что это учить
не надо.
Это нужно любить.
Мне очень нравится один маленький пример. Я как-то спросил
знакомого мальчика: „Ты маму изучал?" - „Нет..." - „А ты ее
помнишь?" - „Да..." Вот как, оказывается, связаны мышление и
любовь! И, кстати, поэзия в педагогическом процессе гораздо
большее значение имеет, чем то, которое ей обычно придается. На
это в свое время обратил внимание еще Рудольф Штейнер - заме-
чательный мыслитель, которого в наши времена, так скажем, в
нашем эоне, а не в нашу эпоху, просто забыли, потому что мы,
по-моему, прошли так много разных этапов во времени за другие
народы, что этот советский эон стал просто суперобъемным -
самый настоящий пример объемного времени, наш подарок чело-
вечеству, результат экспериментов на самих себе.
Так вот, мы сейчас убеждаемся в том, что интерес нужен для
того, чтобы мы, наконец, как следует задумались. Хотя и сам
интерес, между прочим, тоже не рассматривается нами так, как
его следовало бы рассматривать - то есть честно, по совести.
Что же такое - „интерес"? Прежде всего то, к чему мы прихо-
дим как к желаемому. Это уже предмет какой-то предлюбви,
или хотя бы симпатии. Почему возникает такой первичный ин-
терес, мы не будем исследовать сейчас, ибо нам нужно сделать
Другое. Нам необходимо выяснить: всегда ли нам интересно что-то
вообще интересное или, другими словами, постоянно ли влюб-
ленная Маша любит Петю? Если нет, то, наверное, надо что-то
11

сделать с собой, чтобы стать тождественным самому себе, иден-
тичным своему „Я ", своему эго.
И что же здесь нужно сделать в таком случае? Безусловно,
определить уровень своей атомарной честности - на самом ли
деле я испытываю интерес к истории, к Пете, к Маше, к этому
человеку вообще и к человечеству в частности, или я в порыве
каких-то косных мыслей своих, еще осознанно не контролирован-
ных, подумывал, что, пожалуй, люблю историю.
А во всякий ли момент моей жизни я „верен" любимой исто-
рии? Оказывается, нет. Я любил ее в тот момент, когда на часах
было без пяти шесть вечера, но когда стрелка сместилась на од-
но деление, я почему-то подумал о том, какой красивый здесь
памятник стоит, просто замечательный памятник, памятник Та-
расу Шевченко... Я уже забыл об истории, хотя, конечно же, можно
сказать, что я подумал о Шевченко на фоне любви к истории. Для
чего я привожу этот пример? Вы, наверное, уже догадались. Для
того, чтобы вывести нашу мысль на тропинку, весьма полезную
для прогулок в интроспективно-психологических пределах, - на
тропинку актуализированного интереса.
Давайте разберем слово „актуализированный". Это - который
„сейчас", „на самом деле". На австрийском радио есть передача
новостей, которая называется „Аktuell, то есть „в эту минуту",
„сейчас", „в этот момент".
Так вот, оказывается, откуда нужно начинать разбираться в
своих сложностях. От двух отправных точек. Первая - это ато-
марная честность. Вторая - вы уже, естественно, понимаете - ин-
терес. Смотрите, как любопытно: мы, оказывается, можем связать
теперь, пусть пока умозрительно, процесс запоминания с чест-
ностью и с интересом. Если у меня есть вспышка интереса (вскоре
я объясню, как ее организовывать), то я, естественно, могу, рас-
считывать на запоминание. Пускай я еще не умею считать запо-
минание побочным - но уже очень большим достижением будет
то, что я научусь создавать актуализированный интерес.
И каким же образом он создается?
При помощи ломки игрушки...
„Игрушку надо разломать," - шепчет природа на ушко малы-
шу. И малыш ломает игрушку. Это любопытство от хулиганства?
Нет! Это самое настоящее, я бы сказал, генетическое любопытст-
во, порождаемое природой, вечно совершенствующейся Сущнос-
тью. Это то, что вызвано к жизни Вечным Педагогом (которого
масоны, кстати, называют Великим Архитектором), во многих ре-
лигиях именуемым Богом.
12

Связывая этику с процессом запоминания, мы не можем не
сказать еще одного слова: „Благословенность". Или „чистота по-
мысла". Дело в том, что если сейчас мы не упомянем этого слово-
сочетания-„чистота помысла" или - если более наукообразно,
, чистота интенции", „чистота намерения", мы никогда не охватим
всей первоначальной технологии индуцирования актуализи-
рованного интереса.
А как это просто - разломать игрушку, если у нас уже есть не-
множко воображения и детская чистота помысла. Именно не ху-
лиганский помысел, а тот самый чистый, самый первичный, ко-
торый ведет к уплотнению знаний. Еще вчера у малыша на
одном квадратном метре было два объекта познания: эта маши-
на и эта кукла, а теперь он разломал машину и куклу. И у него
стало, как минимум, четыре объекта...
Эффект дробления - действительно универсальный эффект
при изучении мира. Что делает ребенок? Он познает мир. Каким
образом? Совершенно подсознательно применяя прием актуали-
зации интереса. Следовательно, если мы хотим хорошо учиться,
мы должны постоянно пользоваться приемом дробления мате-
риала. Остается ответить на вопрос: как?
Для начала, безусловно, необходима формализация, своеоб-
разный алгоритм его применения, чтобы взрослый человек мог
пользоваться им не на уровне подсознания, как это делает ребе-
нок, а вполне осознанно. Для этого мы используем, к примеру,
правило 3 минут 14 секунд. Я улыбаюсь, потому что оно, есте-
ственно, многим из вас напомнило число ?. Правило гласит:
каждое мгновение дели на три мига, не пользуясь часами, то
есть всегда занимайся, как минимум, тремя учебными объекта-
ми, которые никогда не бывают пренебрежимо малы.
Почему я выбрал именно такое число? Потому что число ?
уходит в бесконечность, определенным образом настраивая, и
никто не знает, куда ведет этот ряд цифр. Мне хочется сейчас
вспомнить слова Николая Бердяева, замечательного, честного,
открытого, чудесного человека, блестящего эрудита: „Я уверен,
что наше воображение ведет нас в запредельность. Это двери в
иной мир". Он был уверен в этом на сто, на тысячу процентов.
Давайте же прислушаемся к гению.
К сожалению, мы привыкли к отношениям с иными мирами
такого рода, какие демонстрировал, допустим, Маяковский в зна-
менитом стихотворении, посвященном самоубийству Есенина:
13

Вы ушли,
        как говорится,
                        в мир иной.

Пустота...
        Летите,
                в звезды врезываясь.

 Ни тебе аванса,
                    ни пивной.
                                Трезвость        [...].

Понятно, что „мир иной" здесь ничего, кроме чувства иронии и
фамильярности, не способен вызвать. И мы не просто привыкли,
мы воспитали в себе такое отношение, следуя „классикам" и то-
му же Маяковскому. Но ведь существует наука, и существует от-
нюдь не мистическая, хотя это слово в автодидактике тоже не
ругательное, а физическая „теория струн", которая, смею заме-
тить, доказывает, пока, конечно, более или менее гипотетично, но
все равно математически, существование множества измерений.
Другими словами, я хочу сейчас немедленно пошатнуть,
сделать не такой устойчивой нашу замечательную последова-
тельную логику, и попробовать вместе с вами, уединившись пуб-
лично, сделать первый маленький шажок в сторону вероят-
ностной логики, вписывая ее в свое сознание, чтобы с ее по-
мощью всю жизнь читать и перечитывать шедевры, чтобы с ее
помощью научиться видеть другого, понимая, что другой - это
человек, который страшно похож на меня, чем бы он ни обладал в
качестве достоинств и недостатков. Единственное, что отличает
нас, смертных, друг от друга, - ген оригинальности, который дал
нам Господь. Этот ген уникален, он существует только в этот
момент и только в этой юдоли.
Я не буду говорить сейчас о соприкосновении мира физиоло-
гии с богословием, я не буду пытаться теологизировать биологию,
или устраивать эклектические танцы на столе науки, нет, мне это
не нужно, я хочу только, чтобы вы поняли, что уже нет больше в
нашем сознании (и мы должны об этом договориться сразу) такого
обстоятельства, как „мне все ясно до конца, с первого взгляда",
потому что когда мы посмотрим во-вторых, и будет это вторым
взглядом, - многое уже изменится.
Дело в том, что природа человека на протяжении огромного
количества лет -совершенствуется или нет, не знаю, но - ме-
няется, безусловно. И меняется не где-то в Соединенных штатах
Мексики или Америки, а в каждом из нас, путем изменения
природы каждого из нас с утра до вечера, с вечера до утра - не-
прерывно. И от того, как я буду строить свою природу, как я буду
14

строить свою природу, как я буду обустраиваться внутри, зави-
сит эволюция Ноmo Sapiens.

A      Величие в быту невыносимо -
        поистине великое в быту
        скорей напоминает простоту,
        с которою оно нерасторжимо.

B     Чем менее огня, тем больше дыма,
        и лжепророка видно за версту
        по шагу, что обдуман на ходу,
        там, где раскованность необходима.

C     Как простотой Великий сановит,
        когда порой невзрачен он на вид,
        в лице ж его нет ничего от лика!

D     И я подозреваю, восхищен,
        когда красиво кто-то опрощен, -
        что мне, наверно, встретился Великий!*

И вот мы с вами приходим уже к некоторым выводам. Нам
нужно научиться делать интерес. Как? Нужно просто дробить
материал. И работать следующим образом.
Обозначим первую строфу буквой„А", вторую - „B", третью -
„С", четвертую - „D". После сплошного прочтения я сначала
обращаю внимание на строфу „А", потом на „С", потом на „В",
потом на „D". Это один прием. Второй: сначала, после знаком-
ства с текстом в общем, я обращаю внимание на первую, потом
на последнюю и - последовательно - на вторую и третью строфы.
„Поиграв" таким образом с текстом, вы неожиданно ловите
себя на том, что вам хочется опять прочитать все сплошняком,
от начала до конца. Появляется интерес к действию. Заставьте
школьника что-либо с интересом несколько раз прочитать! Два
разных подхода, два разных отношения. И самое любопытное то,
что вам не просто хочется еще раз прочитать, вам хочется...
учиться! Учиться! Вот почему за некоторыми педагогами, за-
нимающимися с детьми по нашей системе, бегают дети и спра-
шивают через месяц занятий: „Скажите, скажите, пожалуйста,
Вера Гавриловна, а когда мы уже будем учиться?"
Я надеюсь, что мы сами (имея в виду нашего внутреннего
человека) будем „бегать" за собой, разобравшись, что значит
вести себя честно по отношению к своему внутреннему учени-
ку. Во-первых, раз и навсегда выбросить розги. Не флагеллант-
______________________________________________________________
*Цитируемые без указаний авторства сонеты принадлежат В. А. Куринс-
кому. (Прим. ред.)

15

ствовать, не избивать себя за то, что ты - „балда, дурак, кото-
рому никак ничего не удается выучить". Нельзя быть средне-
вековым педагогом, иссекающим себя линейкой за малейшую
провинность. Нужно находиться в состоянии влюбленности в
своего всегда желающего развиваться интернального подопеч-
ного. Это во-вторых. Кстати, влюблен ~ не значит влюблен в
себя, нет. Внутренний человек - это не совсем мы, это - ведомое
нами. Вот здесь и начинается определенная мистика.
Вы, конечно, уже давно усвоили, что раздвоение личности -
вещь о-о-о-чень, о-о-о-чень плохая. Правда, это не мешает вам
благополучно раздваиваться по сотне раз в день. Но простите, а
может, все-таки это не так плохо?! Ведь о множественности
личности во весь голос сейчас заговорили такие ученые, как
Василий Васильевич Налимов, а я уж не говорю о других очень
„реакционных", „капиталистических", „буржуазных" (или как
там еще?) специалистах, которые утверждают, что именно муль-
типерсональность является доказательством  интеллигент-
ности.
У Иисуса Христа - не одна, бесконечность личностей. Может
быть, мультиперсональность и есть цель? Об этом мы, конечно,
поговорим, но не во вводном курсе, а позже - в третьей части
нашего довольно большого, почти марафонского курса. Сегодня
нам достаточно только учесть сведения, которые я только что
вам изложил, и добавить при этом, что описанные мной приемы
как бы демонстрируют вам отведение на поля, на маргиналии
того, что является главным. Как тут не вспомнить великого
русского поэта Осипа Мандельштама, который говорил: „То, что
посередине, - вычеркивайте, оставляйте то, что на полях".
(Вычеркивать нужно про себя, естественно, хотя, правда, и во вне
не мешает.)
Что особенно, на наш взгляд, важно - выработать такую ма-
неру жить, чтобы заниматься главным, как бы отвлекаясь в
сторону. Можете дома проделать опыт (у нас курс теоретико-
практический, поэтому занимайтесь практикой в лаборатории
под названием „жизнь"): положите перед собой учебник, от-
кройте его и читайте, пока не ощутите, что вам неинтересно.
Затем тут же (подготовив материал, естественно до этого) пе-
реключитесь на то, что вам действительно могло быть по вашим
предположениям сейчас обязательно интересно. Такой мате-
риал можно всегда найти - в квартире у интеллигентного че-
ловека, наверное, много книг и т. д. Так вот, обратясь не мысля-
ми, а фактически, de facto, к тому материалу, который вам инте-
16

ресен, вы вдруг неожиданно ощутите удивительную тягу к тому,
который отодвинули и который был неинтересен.
Понимаете, как любопытно мы устроены? Есть такая укра-
инская поговорка: „Хоч гірше, аби інше"*. Вот в чем сущность,
психологическая сущность приема, который я сейчас изображаю
словесно. Попробуйте в действии. Поймите, наконец: мы не
должны что-то окончательно выучивать, окончательно
постигать раз и навсегда, окончательно прочитывать „Войну
и мир" или Библию.
Мы должны возвращаться к этому всю жизнь.
Почему человек не выучивает китайский или английский,
хорошо не занимается математикой или биологией? Да потому,
что чаще всего он занят не наукой, а своим собственным дипло-
мированном (опять воспользуюсь замечательным украинским
фольклором) - „Спить і курей баче". Видение кур во сне заме-
няет обучение, а во сне мы должны видеть миры, множествен-
ность которых доказывает нашу человечность. Человек тем
более человечен, чем менее он принадлежит собственной орга-
низменности. Организменность же, или „витальность", являет-
ся носителем всех этих воплощенностей как учеников нас с
вами. Говоря проще, мы учимся на организменном, витальном
уровне. Мы учим себя навыком.
Если затронуть вопрос, чему мы должны вообще посвящать
себя в жизни, то я должен сказать: мы должны посвящать себя
навыку, потому что быть вне Элиты Мастеров на этом свете -
преступно. Самое большое преступление против духовности
состоит именно в том, что человек не становится элитарным в
этом смысле. А человек обязательно должен быть элитарным,
должен быть Мастером, коль скоро он здоров. А если он болен, то
Мастера его поддержат, потому что они милосердны и не эгоис-
тичны.
Итак - вперед к элитарности. И к мастерству. А мастерство -
это, естественно, умение, а умение - это, естественно, навыки. А
навыки - это, прежде всего, атомарная честность („атомарная" -
объяснять этот термин не буду, он, по-моему, совершенно ясен).
А атомарная честность, как говорят ученые, манифестируется,
то есть проявляется, в актуализированном интересе.
Круг замкнулся. Но я имею в виду не интерес к женщинам
вообще, а к своей жене, к возлюбленной. Потому что такого
нет- „люблю все человечество". Мы любили все человечество
______________________________________________________
*"Хоть худшее, лишь бы другое".
 

17

при Сталине, при Брежневе, может быть при Горбачеве тоже - не
знаю. Но на самом деле такое невозможно, если где-то не экстра-
полироваться немножко. Короче говоря, нам нужна философия,
чтобы мы учились, выход нужен из организменного, колбасного
царства (которое я вовсе не осуждаю - ведь ученик-то у нас, прос-
тите, организменный, мы его непрерывно должны уводить от
греховности, погрязания в плотскости).
Мы никогда не сможем похвастаться тем, что актуализиро-
ванный интерес сделан раз и навсегда. Это и с нашим первород-
ным грехом, между прочим, связано. Мы не святые, и все время эту
несвятость нам необходимо преодолевать при помощи... чего? При
помощи актуализированного интереса! Этот подход я считаю
невероятно прекрасным, потому что он включает этику, честность,
цельность человека как мыслящего и чувствующего существа, о
чем я еще, конечно, дополнительно скажу, и приводит процесс
обучения к элементарному, именно к элементарному, к самым
простым вещам - к движению. Человек начинает с элементарного
движения, начинает с ауфтакта, и этот ауфтакт он должен осо-
знавать, чтобы не было зажатости.
Я думаю, что сегодня, когда мы говорим о мысли, нам необ-
ходимо говорить и о чувстве. Нет отдельно чувств и отдельно
мысли. Если мы так условимся, если мы таким образом будем
думать, мы выйдем на очень удобный способ мышления, вводя в
употребление так называемые психологические позы.
Психологическая поза - это положение нашего воображаемого
внутреннего человека по отношению к какому-то ноуменальному,
прочувствованному, идеальному непредмету, который таким
образом превращается как бы в предмет. Конечно же, кто-то
скажет, что это страшно философски, а что получится на практи-
ке?
С сегодняшнего дня мы должны, мы обязаны научиться,
наконец, представлять себя как двойного человека, как человека,
который ощущает в себе как бы два существа: одно, которое раз-
говаривает с нами внутренним голосом, и другое - которое муль-
тисенсорно сообщает о себе, передавая по нейронным системам
информацию о своих ощущениях и болях. Во втором случае мы
имеем дело с витальным человеком. И мы этого витального че-
ловека должны так перевоспитать, чтобы он научился выполнять
задачи, связанные со счастьем, подлинным счастьем человечес-
ким, - задачи высоконравственные.
Итак, первая поза, которую мы называем эвристической
(слово о-о-очень сложное, но некоторые дети, например, знают сло-
во „коммунизм" не хуже, чем „эвристичность", и прекрасно раз-

бираются и в том, и в другом, принимая как данность то, что в
одном случае весьма ноуменально, а в другом - феноменально, то
есть существует на самом деле), - „ поза грибника". Если мы хотим
что-то исследовать, мы организовываем эвристическую позу,
представляя грибника: „Я просыпаюсь в три часа утра, не тревожа
никого в доме, быстро умываюсь, тихо одеваюсь и иду на работу, на
страшную работу в мокром лесу. Царапаясь, продираясь сквозь
лесные чащобы, я ищу белый гриб, я ищу боровик (а мне все боль-
ше маслята попадаются)". Вы настраиваетесь на поиск, вы эври-
стичны, вы эв-рис-тич-ны, вы находчивы в каком-то втором смысле
слова, вы хотите найти, вы хотите находить и, таким образом
работая, вы, естественно, отдыхаете.
На подобном основании можно создавать любые позы.
У человека, который умеет организовывать себя как существо
творческое, креативное, естественно, жизнь становится такой, что
её можно назвать жизнью творца. Замечательный советский
композитор, я считаю его великим композитором, Борис Нико-
лаевич Лятошинский, сказал как-то в сердцах, критикуя памят-
ник Веры Мухиной, поставленный Петру Ильичу Чайковскому
перед консерваторией в Москве: „Разве так сочиняют музыку?!"
Естественно, музыку так не сочиняют. Музыку, как и все другое на
свете, делают так же, как готовят завтрак на кухне, как рубят
дрова, как подметают, как стирают пеленки. Творчество - такая
же повсеместная, фрагментарная работа с утра до ночи, а потом с
ночи до утра. Это заряжение подсознания таким образом, когда ты
во сне, отдыхая, находишься в эвристическом состоянии, в состоя-
нии творческом. И как же это возможно, спросите вы? Есть прие-
мы. Я уверяю вас, что вы сами научитесь потом придумывать
такие приемы. Но сейчас воспользуйтесь, будьте любезны, тем, что
я предложу.
Мантровый способ засыпания. Сейчас все интересуются та-
кими терминами, как мантра, поэтому вы, наверное, знаете что
„mantrа" - это акустика. Почему этот способ так называется, вы
сейчас поймете. Первое, что нам необходимо сделать - взять
какой-либо звук и повторять его под наблюдением за собой. На-
пример, звук „с". Он - свистящий: „с-с-с-с-с..." Сразу всплывает
какое-то слово, которое можно превратить в образ (у людей с
хорошим воображением это легко получается, но если вообра-
жение не очень развито, нужно, применив усилие воли, поста-
раться представить рисунок или еще что-нибудь). Допустим,
„сельдь иваси". В течение двух-трех секунд представляем сельдь.
Кто любит живопись, может вспомнить картину художника с очень
19

символичной фамилией Петров-Водкин, где действительно изо-
бражены сельдь и бутылка водки. Вспомнили? Хорошо. Можете
взять картину Поля Синьяка, у него тоже подобное что-то есть.
Дальше. Прошло две-три секунды. Снова потянем: „с-с-с-с..." Сено!
Представьте себе сено, вспомните, как оно пахнет... В сене, в стогу
(тоже, кстати, на „с") шуршит мышь. Вы слышите, как она шур-
шит? Милая такая, серенькая мышка. И не где-нибудь в гостинице
„Россия", где полно мышей. Услышали? И снова:,, с-с-с-сани!"
„Конфетки-бараночки, словно..." Вот, несется... Представили?
Правильно примененный (а правильно примененный - это
вовремя примененный) прием мантрового засыпания дает уди-
вительные результаты. Мы засыпаем очень скоро, потому что
занимаемся правильной для данного дела (то есть для сна)
настройкой мозга.
Как правильно засыпать? Можно заниматься чем угодно, но
перед сном обязательно вернуться к тому, что актуально
интересно, - почитать Шекспира, например, в подлиннике и
прервать себя на самом интересном месте, чувствуя грандиоз-
ную витальную, организменную усталость, когда мышцы не
просто ноют, а поют оттого, что им хочется отдохнуть, и нервы
до крайности перенапряжены; а потом воспользоваться мантро-
вым приемом засыпания, и вы получите практический резуль-
тат зарядки подсознания на всю ночь. Попробуйте и увидите-
вы обязательно начнете спать, как спят интеллигентные лю-
ди - на два часа меньше.
Помимо мантрового способа засыпания, нужно приучить
себя просыпаться всегда на 15 минут раньше. Не думайте, что
это слишком загадочно звучит. Обычно спрашивают: „Просыпа-
ться на 15 минут раньше чего?" Отвечаю: „Раньше того срока,
когда нужно встать". И не вставать, не схватываться: „Ах, Боже
мой, где, что, куда, быстрей, не опоздать, успеть..." Нужно лежать
и ждать, когда тебе невмоготу будет, душе, естественно, невмо-
готу, не телу, потому что ей хочется встать и узнать, что такое, к
примеру... „би-фур-ка-ци-я"? И вот тогда, еще немножко себя
выдержав, вы подниметесь и... (уж простите меня, я понимаю, что
это очень интимно, но мы условились, что находимся здесь каж-
дый наедине с самим собой) сначала посмотрите в словаре, что же
такое „бифуркация", а потом сделаете все остальное. Это и будет
обучение, самообучение при правильной приоритетности. Попро-
буйте!
Когда-то в газете „ Wochenpost" (на немецком языке) я вычи-
тал очень интересные „кардиологические" данные о том, что за-
кон механиков - включать постепенно, выключать сразу - дейст-
20

вителен для организма человека. Включать постепенно - просы-
паться на 15 минут раньше, выключать сразу - мантровый способ
засыпания. Вот уже и начались правила. Вот уже и пошла прак-
тика. Испытайте, пожалуйста, эти правила и вы получите более
или менее цельный актуализируемый или самоактуализирую-
щийся поток занятий, который зачастую будет представляться
вам живым и органичным, потому что материал накапливается
постепенно, вам придется нарочно отодвигать его на маргиналии,
на поля, не стараясь заниматься им специально.
Судьбу нужно делать кусочками. Когда-то Фредерик Жолио-
Кюри сказал, что никогда бы ничего в жизни не достиг (хотя, по
его словам, достиг-то очень малого), если бы где-то не недоцело-
вывал, где-то не бросал газету, которую надо было дочитать, и не
служил воплощению своей мечты (которую нельзя воплотить, как
думают некоторые, „в отпуск" или „с понедельника": вот будет
отпуск, и я выучу китайский, вот будет понедельник, и я брошу
курить). Нужно не ждать понедельника, а заниматься немедлен-
но, - пусть кусочками, пусть фрагментарно, - тем воплощением
мечты, которое имел в виду Фредерик Жолио- Кюри.
Теперь вы знаете немало очень важных вещей, хотя прошло,
как видите, совсем немного времени, и мы можем уже сейчас
сделать маленький обзор некоторых общих положений.
Нет такой науки для автодидакта, которая рассматривалась
бы им как очень полезная для педагогики, для автопедагогики
или автодидактики (от греческого „аutos" - „сам" и „didak-
tiсоs"- „поучительный" от „didaskein" - „учить"). Я имею в виду
сейчас ту науку, которую мы начали проходить с вами как некую и
практику, и науку одновременно. „Автодидактика" - слово, есте-
ственно, очень старое. Но тот системный подход, который я вам
предлагаю как автор, интегрален и объединяет в себе новейшие
данные многих наук, которые, на первый взгляд, не имеют отно-
шения к педагогике. Все, что мы используем в автодидактике,
призвано служить здоровью (и духовному, и физическому) чело-
века, чтобы потом не заниматься (пусть даже при помощи имаги-
нативных методов) излечением от рака или СПИДа. (Хотя гово-
рят, что результаты эти методы дают невероятные во всех отрас-
лях медицины. В Далласе есть случаи полного клинического из-
лечения больных раком терапевтическим способом при помощи
имагинации.)
Воображать, представлять может каждый человек, мы об этом
уже говорили. У одного воображение лучше, у другого хуже. Но
21

человек, который представляет более чистое, то есть более чест-
ное или, скажем так, - более Богоугодное, гораздо меньше рис-
кует, заметьте, не запомнить что-то или же потерять здоровье от
чрезмерных занятий.
В чем же дело, спросите вы? И я вам отвечу, как ответил бы,
наверное, какой-нибудь член Папской Академии наук в Риме.
Дело не просто в Богоугодности, а еще и в воплощенности этой
Богоугодности, выраженности нашего Богоугодного действия в
каких-то элементарных вещах, например в том, что награду за
исследование мы получаем не каким-то валютным или другим
фискальным образом, а очень интересным, химическим. Напри-
мер, когда человек приобретает какое-нибудь новое знание, он
обязательно получает порцию так называемых эндогенных
опиатов („эндогенный" - это „нарождающийся внутри", „опи-
ат"- имеет общий корень со словом „опиум"), то есть энкефалин
или эндорфин, которые природа дает как наркотик, но в отличие
от наркотиков экзогенных, то есть привнесенных извне, они удиви-
тельно плодотворно действуют на нас как ювенализирующий,
омолаживающий препарат. Поэтому, пожалуйста, не спрашивай-
те автодидактов, почему они так молодо выглядят! Почему они
выдерживают такие колоссальные нагрузки? Да потому что Гос-
подь Бог их, так сказать, с ложечки кормит.
Человек за творчество получает награду. Но это творчество
должно быть в положительной культуре, не в бесовских проявле-
ниях. Оно должно бытийствовать с максимально чистым помыс-
лом, проходя контроль хотя бы с точки зрения простой гуманис-
тичности.
Для того, чтобы грамотно заниматься постановкой чистоты
помыслов, мы пройдем сейчас с вами еще пару тезисов:
попытаемся выяснить, что такое тщеславие для автодидакта и
что такое для автодидакта честолюбие.
Тщеславные люди ценят прежде всего себя. Они хотят вы-
делиться. Они сразу требуют лаборатории: вот дайте, и я вам
докажу. Тут дело не в собственном мастерстве, а в собственном
имени. То, что закоренелых тщеславцев развелось так много в
странах Восточной Европы и в нашей стране, связано, безуслов-
но, с тотальным атеизмом, потому что страсть к подобному
самоутверждению есть порождение именно этого аспекта бы-
тия.
Социальная психология наглядно доказывает, что большин-
ство самоубийств связано с тем, что человек делает внешнюю
карьеру прежде внутренней. Он не состоялся, и в этом его траге-
22

дия. А ведь если бы он состоялся как Мастер для себя, внутри
себя, то, наверное, ему было бы не так горько жить. Среда, окру-
жение, аmbientе может не признавать человека, но ведь он пре-
красно знает, что умеет, к примеру, кататься на велосипеде, и
даже по вертикальной стенке. Общество может отвергать его,
обществу в данный момент может и не нужен такой Мастер. Но
тем не менее Мастер самоочищает себя и заводит ученика. И не
гибнет дымковская игрушка, не гибнут великолепные традиции
западно-украинских вертепных театров. И не гибнет то, что иско-
реняется при помощи кнута, при помощи оружия, бронетранспор-
теров, потому что Мастер жив, потому что Мастеру другой награды,
кроме благословения и эндогенных опиатов, не нужно. Потому что
хорошее настроение, которое сотворяется в нашем организме
массой других частиц, появляющихся в этот момент (я имею в
виду нейротропные медиаторы), - тоже дается во имя поощрения
нашего творчества. Вот почему Моцарт так „идиотски" смеялся,
когда ему нечего было есть. „Идиотскость" эта заключалась в том,
что не было соответствия между витальным уровнем понимания
жизни его окружением и тем замечательным настроением, кото-
рое появлялось у него, когда он такое мог писать.
Это может показаться невероятным для человека, который живет
на витальном уровне, думая, что главное - накормить себя.
Как-то мне приходилось просматривать любопытные книжки, в
которых исследовалось поведение человека в экстремальных
условиях, какие нагрузки он способен перенести, каковы его
пределы, сколько он может, например, находиться в кипящей
воде и прочее. Интересны выводы, к которым приходят авторы
этих изданий: все в этом мире или, как я уже говорил, в этой юдо-
ли зависит от нашего воображения. Воображение - потрясающий
инструмент в работе педагога, которого мы называем автодидак-
том.
Человек должен учиться всю жизнь. Но время от времени то
здесь, то издали до нас доносится горестное восклицание: „Поче-
му мне так скучно жить?" Да потому, ответим мы, что я диплом
получил и перестал учиться. Образование может быть
только неоконченным, оно должно быть образованием по
определению: образовываться, создаваться, делаться. Все дви-
23

жется в мире, я бы даже обязательно придумал поговорку
такого типа, допустим: „Моdus omnia est", и давайте вместе с вами
введем ее в обиход: „Все есть движение". И образование тоже.
То образование, которое человек получает, тоже движется,
но куда? - по вектору в сторону деградации, и прежде всего лич-
ностной. Скука является главной причиной рака, скажу я, не
стесняясь, что мне возразит какой-нибудь ученый, терапевт или
хирург. Эйбрахам Харолд Мэзлоу, очень крупный американский
психолог, представитель „гуманистической психологии" (вы
можете почитать его труды, правда, пока лишь на английском
языке, на русском я встречал только выдержки), смотрел на эту
проблему так же. И не только он. Многие известные ученые
убеждены, что все абсолютно сегодня нужно делать на гумани-
тарном базисе. А это прежде всего работа со своим воображе-
нием как с „рычагами".
Посмотрите, как вписывается в картину мира, которую нам
предлагают лучшие мыслители сегодняшнего времени от эт-
нографов до биологов и кибернетиков в один голос, то, что мы
уже прошли как практическую часть курса автодидактики - и
креативность, и чистота помысла. Я настроен творчески, я креа-
тивен, потому что все время ищу способ, как сделать так, чтобы
не запоминать, как сделать так, чтобы чистота появилась,
потому что от чистоты моего помысла зависит мой талант, если
я нахожусь в пределах положительной культуры.
Для целостности восприятия нужно сказать и о том, что
если я вышел из этих пределов, или, другими словами, к сатане
отошел человек, то бесовский проектант будет совершенно дру-
гой, там наработка идет по иным, зеркально противоположным
правилам, хотя и абсолютно аналогичным этим, но только с
отрицательным знаком. Этим вопросом мы заниматься не
будем, потому что абсолютное большинство людей в мире кон-
структивны, а не деструктивны. И это доказывается очень
просто: мир существует, он длится, он продолжается, следова-
тельно, деструкция не преобладает, и мир строится.
Именно поэтому мы должны, мы обязаны во имя уважения
к себе заниматься образованием. Это в общем-то и есть „Вildung"
(„образование") от „Вild" („картина", „образ" по-немецки) - как бы
конструирование при помощи образа. Вот мы и добрались до
вывода, что через образование мы можем выходить на совер-
шенствование того гена оригинальности, который обязательно
дает нам Господь.
Давайте попробуем сейчас из этого гена оригинальности
сделать проекцию в виде научно-художественного образа: вот
24

он у меня есть, и он обязывает меня заниматься тем талантом,
который я должен еще распознать. Как я распознаю талант?- а
очень просто. Я думаю, что психологи все-таки создадут такое
тестирование - по системе актуализированного интереса, ко-
нечно. Актуализированный интерес - это самый лучший способ
(я имею в виду технологию актуализированного интереса) для
определения собственного дарования, которое далеко не всем
известно сразу. То, что интересно, то чаще всего и получается, а
раз получается, значит, к этому у меня не просто душа лежит -
к этому меня приспособила природа. Поймите, как это здорово -
выявлять при помощи цепочек актуализированных интересов
свои возможности, когда ты вдруг приходишь к выводу, что
давно мог бы достичь больших результатов, если бы еще раньше
отдался ощущению легкости в овладении материалом. Но для
этого нужен его выбор, нужен кругозор. Следовательно, необхо-
димо соблюдать еще одно правило: экспонировать как можно
большее количество материала.
Кардиологи, которых я сегодня, как видите, очень сильно
полюбил и все время цитирую, говорят, что у нас есть как бы два
сердца: одно всем известное, другое - мышцы. Точно так же су-
ществуют как бы две психики, и кругозор является второй психи-
кой нашей, или психической сферой, которая составляется вокруг
нас. Поймите, мистики тут никакой нет, хотя и мистику сейчас мы
разберем с этих позиций. Человек, который хочет нормально
соотноситься с миром, должен учиться ощущать и получать по-
мощь извне, через „эйдос". Те люди, с которыми мы общаемся,
контактируют с нами не только, как говорят сейчас, аурами, а и
через „коллективный эйдос".
Что такое „коллективный эйдос"? Это то же примерно, что у
Даниила Андреева „эгрегор", то есть некая совокупность микро-
лептонных частиц, которые существуют как бы над культурой.
Правда, мне кажется, что гораздо лучше как образ восприни-
мается придуманное мной выражение „культура как пятое
измерение". В этом пятом измерении человек чувствует себя как
в экологической нише, которая сохраняет его как человека, но,
к нашему величайшему сожалению, мы от этой экологической
ниши почти полностью удалены на витальные просторы, где не
имеем возможности жить полностью по-человечески.
Культура, которая носит глобальный характер, предусмотре-
на прежде всего как сообщающиеся между собой частицы, или
фрагменты. Если сегодня нет украиноязычной науки, значит,
на глобусе науки есть черная дыра. Или, если более благополуч-
25

но выразиться, - „белое пятно", что одно и то же. Это отсутст-
вие глобуса, это что-то раненое, потому что мыслить на украин-
ском языке можно мыслить только как на украинском языке.
Точно так же все должно быть в масштабах мира.
Есть специфика, удивительная специфика означиваний,
которая как тема, конечно, поставлена для изучения в нашей
системе. Этим мы будем немного заниматься. И потом еще
одно: ради Бога, не бойтесь (я в единственный раз, наверное, в
курсе позволю себе запретительно употребить частицу „не") тер-
минологии, к которой вы начнете привыкать буквально через
два-три дня. Эта терминология во многих своих частях известна,
но у нас она, безусловно, требует переосмысления, потому что
применяется-специфически и известные слова приобретают ка-
кой-то иной оттенок. Это становится особенно ясно, когда мы
рассматриваем все in corpore, в целом.
Таким образом, сейчас мы с вами подходим к вещам вполне
конкретным, но вместе с тем мы никогда не должны забывать, что
такие конкретные вещи, как культура движений речевого аппа-
рата, например, возможны только потому, что мы хотим войти в
пятое измерение - человек не может в нем не жить, потому что
именно из пятого измерения культуры мы черпаем всю положи-
тельную энергетику.
Мистики, конечно, здесь полным-полно. Но плохо ли быть
мистичным?! Дело объясняется очень даже просто: мы загуби-
ли, в буквальном самом смысле, как на бойне губят несчастных
животных, огромное количество высоких состояний. Эйбрахам
Харолд Мэзлоу называет их „реаk ехреrеnсеs", „вершинные
опыты" в переводе на русский. У Мэзлоу есть фраза: „Любовь, в
самом широком смысле этого слова, необходима организму так
же, как и различные другие вещества". Высокие состояния
нужны нам, как витамин, и вы напрасно думаете, что это нечто
абстрактное - это существенно, даже вещественно, потому что
ноуменальное здесь становится феноменальным, что легко
доказать, если (пусть достаточно механистично) пересчитать на
биологических счетах и выявить, как загубленность высоких
состояний проявляется, например, в болезнях, несчастьях
(попал под автомобиль в плохом настроении) и так далее. В
конце концов, нам прекрасно известно, что за грехи человек
наказуется. Почему? Существует некая интеграция поступков в
каждой жизни, а самый великий грех, по моему мнению, -
предательство себя, своего гена оригинальности, своего талан-
та, своих высоких состояний...
26

Видите, ничего, оказывается, мистического в этом нет. А
если мы почитаем труды М. Бунге и огромного количества других
ученых на эту тему, мы вслед за ними, пожалуй, придем к
колоссальной нейрофизиологической, общебиологической и
так далее обоснованности всех этих утверждений.
Но вернемся к нашей концепции. Давайте возьмем для начала
такую пару: эмоция и суждение. „Иванов - человек. Все люди
смертны. Иванов помрет" - это суждение. Аристотелевская логи-
ка. Очень логично все, правда? Какие эмоции у вас возникли?
Само по себе такое сужденческое мышление не является особен-
но эмотирующим, прямо вызывающим в нас эмоции, оно холодное
и скучное даже - вычислил и пошел дальше. А теперь возьмем
другую пару понятий: чувство и мысль. Вы заметили, я опять
называю в таком порядке: эмоция - суждение, чувство - мысль. Вы
обратили внимание, что ранг стал как-то выше в нашем ощуще-
нии, я уверен, что у владеющих русским языком обязательно
должно появиться ощущение повышения ранга. Так вот, у писате-
лей - я имею в виду значение слова „писатель", которое оно
имело в русском языке в прошлом веке, - на эту тему давным-дав-
но засвидетельствовано не только на бумаге, но и на пергаменте
еще, что нет такой мысли, которая не была бы связана с чувством,
не с эмоцией, заметьте, а с чувством.
А как же отличить эмоции от чувств? Наверное, существует
такая закономерность, с помощью которой мы сможем уловить
эту разницу. Но в чем она проявляется? Отвечу: в элементарных
вещах -в связи чувства с мыcлью, с ментальной сферой.
Поэтому, естественно, противопоставление чувства мысли в
автодидактике - глупость, нонсенс, бессмыслица, потому что
противопоставлять можно лишь эмоцию и суждение, но как
только мы входим в сферу, которая называется пятым измере-
нием культуры, как только мы касаемся истинно человеческой
ментальности, мы не имеем права не учитывать психическое
состояние. Такой возможности - говорят, во всяком случае,
пока - у животных нет, а у человека есть. Только человек спо-
собен превращать пару „эмоция-суждение", которая есть и у жи-
вотных, в „чувство-мышление".
Заметьте, это уже готовый прием. Для того, чтобы по-настоя-
щему думать, думать по-человечески, нужно пользоваться
исключительно мыслечувствами, что очень легко определяет-
ся: если меня не волнует какая-то мысль - это не мысль, это еще
суждение, я должен превратить ее в подлинную мысль, то есть
форму изложения в виде совокупности знаковых наборов я
27

должен преобразовать в такую, которая стала бы источником моей
инспирации, моего вдохновения, которая привела бы меня к
восхищению, не к восторженности телячьей, нет, а к восхище-
нию тем, что мы видим в этой мысли.
Возникает вполне закономерный вопрос, почему этому не
учат в школе? Да потому что наплевать школе на твое духовное
наслаждение. Потому что есть инструкции, в которых это не пре-
дусмотрено. Вы можете сказать: вот, нашелся опровергатель, не
круто ли берете? И я отвечу: никакой конфронтации по отноше-
нию к школе, к учебникам, к системам, которые существуют в
школе, у автодидактики нет и быть не может. Она в состоянии
использовать все, а вот как использовать - это уже на совести
автодидактики, понимаете? Конфронтировать она не способна,
да это и абсолютно не нужно, потому что есть великолепные
учебники, есть великолепные учителя, есть замечательные
ученики, есть прекрасные здания, оснащенные шикарной тех-
никой. Нет только одного: избавленности от тотального
рационализма...
А теперь давайте продолжим, уже на конкретных примерах,
изучение некоторых начальных приемов автодидактики, фор-
мулируя их на самом простом, я бы даже сказал, на самом про-
стецком, уровне.
Правило 3 минут 14 секунд. Для начала разберемся, что нам
моментально, сходу дает употребление этого числа - числа л - в
своем трехзначном, весьма и весьма сокращенном виде? Наст-
ройку на иррациональность, то есть на включение так называе-
мого правого полушария мозга.
Сейчас мы с вами весьма схематично и условно представим,
что существуют правое и левое полушария - извилины рисо-
вать не буду, это как яблоко. Ясно, что правого и левого полу-
шарий мозга в каком-то реальном до конца смысле не сущест-
вует, есть только функции правого и левого полушарий. То есть
мы в данном случае занимаемся так называемой редукцией, но
редукцией совершенно оправданной.
За что отвечает правое полушарие? Вы это прекрасно знаете,
наверное, потому что учились в школе: оно занимается образа-
ми, музыкой, оперируя отнюдь не словами, а тем, из чего дела-
ют слова, - внеязыковыми, внезнаковыми задачами, которые
очень нужны организму. Это сенсорная часть мозга, это ощути-
тельная hemisphere, как говорят англичане, или полусфера
мозга. Левое полушарие - это собственно мозг человека, он
занимается речью, знаками, формулами, парадоксальным об-
28

разом превращая человека в античеловека, в дегуманизирован-
ное существо, в нечто роботоподобное. Заметили, какая инте-
ресная диалектика? Европейцы еще со времен Аристотеля и
тем более Декарта пристрастились к левополушарной акцен-
туации, открыв эпоху тотального рационализма, когда все отда-
но на откуп суждению. Человек, которого называют тотально
рациональным, - на сегодняшний день это страшное ругатель-
ство среди ученых (конечно, прогрессивных) - совершенно не
умеет мыслить в том понимании слова, как мы условились, то
есть соотносить каждое суждение не просто с эмоцией, а с чув-
ством, превращая суждение в мысль.
Теперь вы понимаете, насколько решающим для нас будет
шаг в овладении способностью настраивать полушарие правое и
левое. Этот шаг мы должны проделать, самым основательней-
шим образом анализируя: что есть движение? Для этого полезно
вспомнить два известных высказывания. Одно из них принад-
лежит Аристотелю и, казалось бы, касается очень простых ве-
щей. Я имею в виду мысль Аристотеля о том, что каждое движе-
ние имеет начало, середину и конец. Автор второго - Sigmund
Freud, Зигмунд Фрейд. Мне кажется, что одно это утверждение
стоит Нобелевской премии. Он говорил, что если я осознаю
какую-то психическую зажатость, понимаю, отчего у меня это
психическое напряжение существует, вижу, чем оно детерми-
нировано, - я от своей психической зажатости освобождаюсь.
Гениально, не правда ли?!
Итак, сейчас мы с вами попробуем заняться тем, что являет-
ся, быть может, самым большим достижением западной психо-
логии последних десятилетий. В 1979 году в Америке, в штате
Массачусетс, в один прекрасный день произошел небольшой
научный инцидент. Психологи пришли к своим друзьям в ин-
ститут и заявили: „Мы сделали открытие века". Это открытие
как раз и было связано с настройкой правого и левого полуша-
рий. Оказалось, что настраивать правое и левое полушария
чрезвычайно легко, ибо, как говорят в таких случаях, все ге-
ниальное просто. Так вот, дифференциации в настройке, а
потом, естественно, и некоторые другие манипуляции (не пугай-
тесь этого слова, я хочу вернуться к его изначальному смыслу,
потому что слово „манипуляция" все-таки от „manus" - „рука"
произошло, а у нас речь идет как раз об управлении мозгом)
связаны с возможностями руководить процессами в нас; наши-
ми собственными обучающимися системами, самонастраиваю-
щимися, но подконтрольными нам, так, что ты оказываешься
хозяином заложенной в тебе системы.
29

Конечно,  это несколько упрощенный взгляд, впрочем, так
же как и схема „правый-левый", но он нужен для начала, по-
тому что тоже годится, как годятся сегодня Эвклидовы вы-
воды для геометра: мы ведь все с вами геометры, мы пользуем-
ся эвклидовой геометрией, которая совершенно неверна на
больших, нормальных пространствах, но допустима в малых, где
можно пренебречь искривлением. Поэтому иногда, занимаясь
редукцией, мы сознательно подчеркиваем отведение от истин-
ного положения вещей в сторону, к притокам реки главной ис-
тины, которая постоянно меняет состав воды. Истина течет, и
через минуту мир будет совершенно иной, в том числе природа
человека и наше видение. Таким образом, совершенствование
мы рассматриваем как некий весьма оригинальный совместный
процесс внешнего и внутреннего.
А теперь вернемся к правилу 3 минут 14 секунд и к настрой-
ке. Рассмотрим практическую сторону. Как мы уже говорили,
нужно „ломать игрушки", чтобы организовывать интерес. Взрос-
лые люди так неверно переориентированы в своем внутреннем
мире, что забывают о природных педагогических методиках и
находятся в плену совершенно других педагогических и психо-
логических императивов - они не ломают игрушку, они пытают-
ся умозрительствовать там, где это дает очень низкий, кстати,
эффект и должно быть в принципе заменено чисто физически-
ми действиями, что в данном случае мы и попытаемся сделать.
Итак, если мы имеем объект А, потом объект В, потом объект
С, мы можем переключать внимание от одного объекта к дру-
гому через минуту с небольшим, потому что 3,14, как число
иррациональное, не делится на 3 точно, и это нужно нам как раз
для того, чтобы мы, наконец, перестали даже подсознательно
оставаться тотальными рационалистами: невозможно разде-
лить, и пора, в конце концов, с этим смириться! Заметьте, это
очень важное примечание. Такое наблюдение за собственным
ощущением может положить начало великолепному пожизнен-
ному сериалу импрессивных наблюдений, которые дадут массу
поводов восхищаться тем, как формируется навык, как зарож-
дается в нас так называемый динамический стереотип умения,
и мы, наблюдая как бы со стороны, получаем удовольствие от
своего наблюдения, как садовник получает удовольствие,
наблюдая за ростом яблонь и груш.
Как исполняется это правило, мы уже говорили. Возможны
разные, абсолютно разные варианты, но невероятно важно пере-
ключать внимание, как говорят ученые, нонсукцессивно, не-
30

последовательно, потому что следование одного за другим по-
рождает, как вы уже заметили, наверное (так как ваша тонкость
в наблюдении за собой возрастает, надеюсь, буквально по до-
лям секунды), ощущение скуки от одного лишь намерения по-
следовать сукцессивно. А от ощущения микроскуки порождает-
ся зачастую и большая скука.
Не замечать себя - значит не видеть в себе атома честности, не
признаваться в самом-самом микроскопическом, что в тебе заро-
дилось, не испытывать гордости за чистоту помысла или не быть
культурным интенционально, то есть не испытывать стыда за
плохие, злые намерения. Если мы в себе, то есть в наших учениках
не успели воспитать это до настоящего момента, нужно немедлен-
но обдумать хорошенько: как воспитывается человек?
Вы, надеюсь, слышали имя замечательного педагога Мартина
Вагеншайна, он не так давно умер. Его детищем были знамени-
тые Дармштадтские семинары, которые пользовались громадным
успехом в Западной Европе и очень внимательно изучаются во
всем мире, о нашей стране я, конечно, молчу, потому что она
почему-то не интегрируется в понятие „весь мир". Но что же
такого любопытного было в этих семинарах? Прежде всего то, что
Вагеншайн великолепно чувствовал недостатки масс-образова-
ния, масс-просвещения, которое делает из человека конформиста,
нетворческую единицу общества, легко управляемую при помощи
тоталитарных приемов.
Я думаю, что этот вопрос, конечно, несколько отвлекает нас
от настройки мозга, мы к нему еще вернемся, но вместе с тем я
вам не раз уже говорил, что по-настоящему находиться в нашей
системе можно, только ощущая множественность, или много-
канальность, занятий. А это нужно начинать воспитывать в себе
сразу же. То есть вы, поинтересовавшись чем-то одним, другим, -
обязательно по правилу 3 минут 14 секунд, - затем третьим,
можете ввести сразу несколько каналов ваших .мыслей через
состояния, непременно положительные, которыми заряжаетесь
утром на весь день, и через связи между материалом, который
вы, конечно же, актуализировали как материал интересный. И
эта удивительная связь между точками смыслового простран-
ства, которое дано нам в ощущениях, приобщает нас к эволю-
ции ощущением участия в ней.
Если это появилось, то считайте, что ваше второе наблюде-
ние, о котором я сейчас скажу, непременно состоится. Вы обя-
зательно должны будете заметить, что вам вдруг подсказывается
многое, потому что вы не пропустили возможность рассмотреть
ту системность, которая существует объективно. Когда-то
31

великий Кант сказал: „Die Welt ist geordnet", „мир упорядочен",
нужно только рассмотреть систему, увидеть космос (ведь „кос-
мос" в переводе на русский язык - просто „порядок", между про-
чим), потому что порядок нельзя увидеть, если ты не рассмот-
рел систему. И давайте сейчас, расшифровав это правило, на-
учившись настраивать мозг, начнем заниматься, используя
именно такой системный подход, потому что упорядочить мир
нужно сначала в себе, в своем видении, а потом уже в Верхов-
ном Совете - упорядочить, зная прецеденты, зная, как это было 3.
тысячи лет назад у дравидов, и понимая, кто такой Эврипид и
как он разбирался в политике. Заметьте, такая множествен-
ность касается, извините, и наших колбасных дел, касается ог-
ромного количества вещей, о которых мы не думаем, когда зани-
маемся, например, математикой и т. д. А они, эти предметы, на-
ходятся под сенью культуры. Но не только они - разные другие
составляющие должны быть в ее осеняющем знамении, чтобы дан-
ный мир в гармонизированном космосе правильно соотносился с
другими мирами.
Возвращаясь к вопросу о мистике, мне хочется обратить ваше
внимание на одну, для нас очень интересную, мысль о том, что
состояния, которые существуют в бытии, рассчитаны точно так,
как рассчитана природа в, допустим, спектральной красочной
палитре: „Каждый охотник желает знать, где сидит фазан". А
сколько переходных цветов, сколько полутонов! Никто в мире еще
не подсчитал, приезжая в Киев летом, сколько здесь оттенков
цветов - это невозможно, потому что лебеда под знаменитым
памятником в следующий раз будет совершенно иной. Такие
нюансы нужно учитывать.
А теперь вернемся к самонастройке. Левое полушарие на-
страивается, как вы уже, наверное, поняли, при помощи „гомео-
патического" средства: мы начинаем заниматься знаковой де-
ятельностью; к примеру, пробуем считать. Кто из вас не умеет
считать? - все умеют считать. Значит, теперь я могу с уверен-
ностью сказать, что каждый, находящийся в зале, может в два
счета - в буквальном смысле слова - овладеть приемом настрой-
ки левого полушария. Итак: раз, два... Этого мало, наверное, у
некоторых он очень туго настраивается, поэтому попробуйте
извлечь корень квадратный из девяти. Извлекли? Теперь воз-
ведите получившееся в кубическую степень. Отлично! Считай-
те, что левое полушарие у вас настроилось. Потом мы немножеч-
ко проверим, мимолетно проверим, как это получается, хорошо?
А теперь давайте перейдем к настройке правого. Можно
поиграть на пианино. Можно посмотреть на картину И.Репина „Не
ждали", можно нарисовать зайчика или мышку. Вы засмеялись?
Заметили, у вас появилась эмоция? Одна из главный эмоций -
эмоция интереса - эмоция-царевна, эмоция-королева, порож-
дающая возможность мыслить. Но если существует такая эмо-
ция, то, наверное, существует повод. Откуда он вдруг появил-
ся? Из осмысления, но осмысления очень любопытного, внесло-
весного, эмотивного. То есть мы настроили правое полушарие
при помощи образа: вот была мышка, а, может, и не мышка,
музыка?, я уж не знаю, важно, что это были не слова - это было
что-то, что мы условно назовем источником, индуктором,
индуцирующим наше состояние. Можно привести массу приме-
ров, когда те состояния, которые мы невольно приобретаем под
тотальным и тоталитарным воздействием, самыми различными
способами влияли на перенастройку нашего мозга. Вот так,
между прочим, работает настоящая пропаганда - через подсоз-
нание, когда человек и не понимает, например, почему он хочет
купить мыло, причем много мыла, и индийское тоже? Это
психосоматическая вещь.
Но „вернемся к нашим баранам", „revenons a nos moutons",
как говорят французы. Левое полушарие можно настраивать
при помощи знаков, которые нами воспроизводятся. Правое мы
можем тоже настраивать... при помощи знаков, заметили: раз-
ве звуки - не знаки? Но знаки особые, обращенные к иным ре-
цепторам, к иным воспринимающим устройствам, и действуют
они совершенно иначе - так, что в результате получаются обра-
зы, а потом состояния.
Состояния могут быть низкими, а могут быть высокими.
Какое состояние будет высоким? Естественно, то, когда я прос-
то люблю, потому что все остальное - „сложно люблю", сложно-
подчиненно в основном, по-рабовладельчески. Я говорю о люб-
ви, которая прекрасно оформлена фразой Пушкина „Я Вас лю-
бил так пламенно, так нежно, как дай Вам бог любимой быть
Другим..." - вот эта любовь имеется в виду, сложносочиненная,
конечно, но она проста все-таки, и она рождает высокие состоя-
ния, рождает чувство торжества и торжественности, которое
изгнано из нашей жизни, из чувственного мира нашего, и по-
тому мы так страдаем от бесхрамности, безалтарности и проче-
го, потому ударяемся слепо, по моде, которая сегодня есть, в
религиозность якобы, что, кстати, тоже совершенно не соответ-
ствует адекватному пониманию себя.
У человека всегда есть интуитивная жажда высоких сос-
тояний, которые, особенно в последнее время, были запрещены,
потому что раньше мы имели дело с суррогатами высоких сос-
33

тояний, когда идеализировались некоторые наши вожди и цель,
которую мы достигали и все никак достичь не могли. Хотя, как
ни странно, это играло порой и положительную роль в обществе,
но никуда не денешься, суррогатами не заменить глобальные
человеческие настрои, потому что такие настрои иннервирова-
ны нашими мыслями, которые им соответствуют и растворены в
них, являя собой одно целое.
Поймите, не делится мыслечувство таким образом: с левой
стороны - мысль, с правой - чувство. Никогда такого не может
быть, потому что одно диффундирует в другое, потому что
мысль - это и чувство в такой же степени, в какой я сейчас
чувствую, ощущаю, переживаю, следовательно. Каждую мысль -
если это мысль, мы обязательно должны переживать. И - тонкие
люди, наверное, уже поняли - это прекрасный прием для конт-
роля, когда я именно так определяю мысль, а не иначе. Все
остальное за день пережитое и пережитое мы непременно долж-
ны отбросить, как мусор, как руду, таким образом получая чис-
тую мыслечувственную сферу через довольно короткий проме-
жуток времени. Вот так, на мой взгляд, нужно ставить мышле-
ние, ставить внутреннюю оценочность - я имею в виду аксио-
логическую деятельность, то есть оценочную деятельность
внутри нас.
Чтобы не быть солипсистом, естественно, нужно помнить
замечательные мысли - здесь я немножко иронизирую, потому
что помнить тут, наверное, немногим приходится, но все-таки
давайте вспомним вместе имя философа, которое у нас „широ-
ко" известно - Эммануэля Левинаса. Когда-то, между прочим,
родившись в Литве, он был Левин - на литовский манер это
Левинас, но потом жил в Киеве до семнадцати лет, прекрасно,
может быть, говорил и на украинском, и на русском, хотя так
как после семнадцати лет уехал учиться у Гуссерля и Хайдег-
гера, считается сначала немецким философом, а потом после
принятия французского гражданства - французским. Изуми-
тельно гуманистичный философ, он произвел переворот в
онтологии, он занялся философией отношений между людьми,
у него есть блестящая фраза о том, что классическая онтология,
то есть наука о бытии, философствование о бытии - это вещь
эгологическая, это наука скорее о „Я", которое не признает
других. Он считал, что должен быть l’autrе, другой то есть. Вот
это понимание себя через другого должно стоять во главе угла у
современного человека. Именно это понимание каждый раз
открывают философы, услеживая новые нюансы в развитии
человеческой природы в каждом новом поколении.
34

Представить себе бесфилософичное развитие автодидакта
будет, на мой взгляд, совершенной нелепостью, поэтому мы
вводим еще одно правило, чрезвычайно простое, как мне кажет-
ся - „Правило тотальной диалектики". Заметьте, слово "тоталь-
ный" мы употребляем в совершенно разных смыслах, в данном
случае вы, наверное, уловили в нем положительную семантику.
Обыкновенно, когда человек заканчивает институт, он
иногда вспоминает, что проходил диалектику. Некоторые даже
сохраняют учебник, презрительно время от времени на него
посматривая: диалектика(!), но совершенно забывают о том, что
явление, известное всем под этим именем и, может быть, не
понятое так, как надо, - единственное, к сожалению, что мы
знаем о мире достаточно достоверно, потому что диалектика,
которая там, в учебнике, осталась только лишь во-вторых, при-
сутствует абсолютно везде, в каждом процессе, в каждом твоем
действии, поступке и деянии, в каждой жизни, которая просто-
напросто является суммой диалектических (понятых или непо-
нятых) процессов.
Почему я так наукообразно заговорил? Дело в том, что если
я хочу пробудить мышление в себе, в ученике внутри себя, я
должен пользоваться каким-то заземленным правилом, таким,
например, которое можно было бы на пальцах объяснить ребен-
ку, дошкольнику даже. Только тогда у нас все начнет по-настоя-
щему, по-автодидактически переосмысливаться. Понимаете, о
чем речь? Теперь вам, надеюсь, не будет казаться странным мое
постоянное стремление к раздвоению, делению пополам и
составлению противоположностей. Иногда эти противополож-
ности будут, как говорят философы, контроверзами, то есть
противоположностями, которые не являются диалектическим
единством противоположностей. Это будут просто противопо-
ставления, контроверзы, противоречия. Но они могут, кстати,
быть и диалектическими, что очень просто продемонстрировать
на одном китайском примере. У даосистов есть простое правило:
если что-либо доходит до точки „дзи", до верхнего полюса, до аб-
солюта в развитии, то оно тут же оказывается в точке „ди", то
есть в самой нижней точке противоположного полюса. Или,
приведем для наглядности еще один пример: если свет довести
до состояния абсолютного света, он превратится во тьму. Смот-
рите, как это механистично, как просто!
Мне хочется сейчас чуть-чуть коснуться темы продуктивнос-
ти использования некоторых мыслей. Я имею в виду такие мыс-
ли, которые, быть может, не истинны, - кстати, назовите мне
хоть одну истинную мысль?! - но удобны, потому что продуктив-
 
35

ны, и могут быть условно приняты как мысли, специально необ-
ходимые для того, чтобы осуществлять какое-то полезное для
нашей творческой задумки действие.
Видите, куда мы потянули наш корабль, вернее, пока еще
нашу баржу. Мы все, схватившись за бечеву, идем уже не по бе-
регу ручья, а, поверьте мне, по берегу речки. Мы начинали с
истока, мы начинали с того момента, когда журчал ручеек, и
только вдали брезжило что-то малонадежное, а теперь мы, как
видите, уже тянем нагруженную правилами баржу, которая,
естественно, еще тяжела, и мы не можем пока сказать, что у нас
в руках есть что-то технически совершенное. Но песня уже
начинается. И песня, к счастью, - тут тоже есть единство проти-
воположностей - не бурлацкая „Дубинушка", а очень радостная,
предчувственная, прекрасная песня организма, к которому
начинают относиться наконец-то по-человечески какие-то выс-
шие силы в нас. Силы императивные, приказывающие, подчи-
няющие. Ведь мы, загнав себя в болото в самом буквальном
смысле, в трясину витализма, в трясину организменности, по-
ступаем очень неразумно, потому что от этого же организма
требуем результатов ментальных, именно таких, которые, как мы
показали, оказывается, возможны, - а на практике вы убедитесь в
этом весьма скоро, если внимательно отнесетесь ко всем моим
рекомендациям. Мы убеждаемся на каждом шагу, что, занимаясь
насилием, непозволительным в педагогике, непозволительным в
творчестве, делаем очень скверную услугу себе, потому что можно
руководить собой так, что работать в тридцать, в сто, даже, может
быть, в тысячу раз больше не будет казаться чем-то невероятным,
и ты ни разу не ойкнешь оттого, что сам ударил себя бичем, твой
организм ни разу не пожалуется тебе на то, что ты не так пере-
ворачиваешь предмет и этот предмет тебя ранит, и ты, наконец,
научишься видеть этот предмет в себе, предмет, который псевдо-
материалисты запрещали видеть как существующий в себе по
Канту (а это, на мой взгляд, единственно правильный, реалисти-
ческий подход), и будешь развивать в себе это восприятие, начи-
ная следить за ним, за тем внешним процессом, процессом на
выходе, как говорят программисты, за теми своими ощущениями,
своей сенсорикой, которые через соответствие с высокими состоя-
ниями дадут точную информацию о том, что тебе на самом деле
нужно, и это будет вести тебя к воплощению себя. Сложновато,
конечно, нельзя сказать, что это простая формулировка, но, знае-
те, мы тоже чрезвычайно не просты, мы даже не знаем, что такое
мозг, мы даже до сих пор не знаем, что мозг думает или что мозг
не думает, это никому неизвестно. Умные и очень знающие мозг
36

люди, самые крупные знатоки его склоняются к тому, что мозг
является всего лишь навсего некоторым оригинальным устрой-
ством, которое не производит мысли, а только тогда начинает
думать, когда мысль индуцируется при помощи какой-то другой
мысли, огромной, космической, большой, и все это связано, ко-
нечно же, с тем, о чем мы очень мало знаем, но что в каком-то
интегральном виде было известно в глубокой древности. Но об
этом как- нибудь после, а сейчас, пожалуй, вернемся к движению.
„Движение - есть морфологический орган человека или выс-
шего животного", - говорил когда-то замечательный человек,
который очень нам современен, необыкновенно современен, и
звали его „Благословенный", Мубарак по-арабски, Барух по-
древнееврейски, или по-латински - Бенедикт. Как вы, навер-
ное, уже поняли, я имею в виду Спинозу. И заметьте, есть в этой
фразе один подвох, один нюансик, на который умному человеку
нужно обратить внимание: „Движение - есть орган", движение
само есть орган! Это нужно осмыслить, к этому нужно привык-
нуть, как можно привыкнуть к знаку, к иероглифу, к действи-
тельно прекрасному изобретению человеческого разума. Очень
рекомендовал бы вам почитать монографию Н. А.Бернштейна „О
построении движений", впервые опубликованную в 1941 году. Она
совсем недавно переиздана в последнем издании трудов Берн-
штейна. Необыкновенно интересная вещь!
А теперь давайте займемся подробностями, связанными с
движением. Помните, мы говорили о том, что движение, по Арис-
тотелю, имеет начало, середину и конец? Рассмотрим детально,
что представляет собой начало движения. Для того, чтобы сдви-
нуться с места, мне нужно совершить усилие в мозге, я должен
сначала подумать, причем я делаю это совершенно рефлекторно,
как и всякое животное, на витальном уровне. Но даже если я
собака, цель у меня определена, безусловно, некоторым образом
ментально, потому что у меня есть желание, стимул, намерение,
только они эмотивны - это еще не мысль, у меня нет порыва прий-
ти и взять с полки Петрарку, собаки Петрарку не читают, но они
могут научиться как-то читать, определять знаки - вот и вся
разница. Кроме того, когда они читают, они не знают, что зани-
маются чтением, так же как не знает корова, что она думает,
хотя она прекрасно думает. У них нет высоких состояний - это
вполне доказуемо, корова не умеет, следовательно, молиться.
А человеку нужно молиться, человеку нужно уметь Боготворить.
Если этого нет, высоких состояний не будет. Вот почему мы сегод-
ня так тянемся к Богу, вот почему нам, как людям нормальным,
37

хочется любить, любить не так, как нам предлагали, а по-другому
и относиться к друг другу иначе, и вот почему я сейчас подчер-
киваю важность таких философских концепций, как у Эммануэля
Левинаса, почти что нашего земляка.
Итак, мы придумали предмет, который называется „Культура
движений речевого аппарата". Почему речевого аппарата? Да по-
тому, что загадка природы под названием „словесность" стоит у
истоков всего, что делается по-человечески, ибо вначале было не
слово, не это простое, по-бытовому заземленное, - вначале был
Логос, то есть чувствомыслъ. Было то, что стало одновременно и
правдой, и истиной, и любовью, и смыслом, потому что смысл
невозможен без любовности, без единения. Только в этом дуа-
лизме проявляется Божественное, проявляется все, чего способен
достичь человек. А если я достиг, прикоснулся и снова, грехопа-
дая, ощущаю невыносимую жажду дотронуться до другой части
Божественного, потому что моя природа непрерывно меняется, я,
словно четки, перебираю свою сущность и опять выхожу... к поэ-
зии.
Вот что писал американский философ и поэт Дж. Сантаяна:
О, мир, ты выбрал не лучшую роль для себя.
Это не мудрость, быть лишь мудрым
и закрывать глаза на душу, что внутри.
Мудрость - это верить сердцу.
Итак, если мы сегодня хотим добиться того, что в междуна-
родной научной психологической и педагогической практике
носит название гармонизированного мышления, если мы хотим
сбросить старье конформизма, в который рядились по принад-
лежности к тоталитарному режиму, наш путь может лежать
только через чувствомысль. Тоталитаризм - это наш первород-
ный грех, мы родились в тоталитаризме, мы не просто носим
много вторичных признаков тоталитаризма - мы по сути своей
конформистичны, мы по сути по-прежнему находимся в одном
всеобъемлющем гипноидальном состоянии, которое пока
только потихонечку ликвидируется. Это естественно - ведь не
сразу сходит с поверхности нефтяное пятно, не сразу ликвиди-
руются туманности, тем более такие, которым до украшения
небес человеческой нравственности очень далеко. Думаю, что
вы меня понимаете - и буквально, и вместе с тем, конечно же,
педагогически, то есть в частностях?
Что такое „конформист"? Человек, блестяще владеющий
обученной беспомощностью! Чудесный обладатель человечес-

38

кого позора, который часто выражается в простых бытовых фразах:
не знаю иностранного, потому что у меня нет памяти, не играю на
фортепиано, потому что у меня нет таланта, нет слуха. Обученная
беспомощность, studied helplessness, имеет причину, которая го-
раздо глубже, нежели просто советская педагогика, - это социаль-
но детерминированный недостаток многих психик, которые
в наших телах обитают. И причина эта, как вы понимаете, очень
политическая, причина, связанная с тем, что тоталитарному
обществу не нужны индивидуальности, ему нужны суррогаты
индивидуальностей - индивидуальности искусственные, слеп-
ленные неидентично современной человеческой природе.
А природа человека непрерывно меняется. Некоторые па-
раметры баснословно изменились. Мифически даже, то есть мифо-
логенно. Они становятся притчей во языцех. Сравните стиль
поведения, который свойственен сегодняшнему подростку, со
стилем поведения подростков в 1947 году. И тогда можно было
услышать мат, но чтобы девочка в воспитанной семье говорила
маме: „Мама, что ты за фигню смотришь?" - этого и в помине не
могло быть физически, потому что совершенно не соотносилось с
точками социально-психической окружности. Сейчас это возмож-
но. Я отнюдь не хочу сказать, что мир испортился, и, мол, мальчик
и девочка тогда были лучше. Современный стиль общения связан,
как это ни странным может показаться на первый взгляд, с фило-
софичностью нынешней молодежи. Тогда мальчик и девочка
были, оказывается, не такими философичными, и свидетель-
ство этому легко добыть из психологической азбуки Жана Пиаже
того времени, который утверждал, что мальчики и девочки не
философствуют. Уж поверьте Пиаже, перед которым я, как ма-
ленький человек, преклоняюсь. Это был ум века в своей области -
и если он не заметил, значит, этого не было. Не было! Наши дети
стали тотально философичными, и поэтому нам сегодня нужно
заниматься с детьми философично. А раз автодидакт собирается
продолжать жизнь, то есть у него будут внуки, правнуки, не говоря
уже о детях, и праправнуки - автодидакты долго живут, ему
никак нельзя упасть лицом в грязь. Следовательно, хотя бы толь-
ко с этой целью в первую очередь он должен стать философичным,
он должен стать культурным человеком.
А теперь пришло время вспомнить уже упомянутого мной
Мартина Вагеншайна, учредившего когда-то Дармштадтские
педагогические семинары. Он говорил, что экстернальная пе-
дагогика (то есть вешняя, для занятий с кем-то) покоится на трех
китах: das Interesse, das Wort, das Beispiel.
39

Рассмотрим поподробней:
Das Interessе (интерес) - это значит, что я должен занимать-
ся по интересам, как бы генетически работая над развитием и
рассматривая занятия любыми науками как развитие общества
через себя.
Das Wort! (слово) - понятно, наверное, в первую очередь для
педагогов, потому что обучение не может осуществляться без
лексики, без слова. Я обещал вернуться к этому, потому что так
или иначе во главе всех педагогических дисциплин стоит Ло-
гос, понятый (мое пожелание во всяком случае такое), как я
уже рассказал. Вы уяснили теперь, что (das Wort - это значит на
уровне философичного и мудрого диалога, в состоянии постоян-
ной экспликации, пояснения, выяснения истины, разъясни-
тельной работы в себе, медитативной деятельности своей, ув-
леченного раздумья, которое у нас связывали чаще всего с не-
ким вражествованием и очень сильно почему-то преследовали.
Помните, наверное, хотя бы даже из истории, такой темный
период, когда у нас очень любили вешать ярлыки и выступать
в печати с обличающими статьями о том, что писатель Н. вмес-
то того, чтобы изображать доблестный труд рабочих и крестьян,
строящих коммунистическое будущее, занимается рефлексией?
Представляете, до чего мы дошли? Все великие писатели были
ужасные люди, потому что они только и делали, что занимались
рефлексией?! Способны ли вы представить себе, как можно
прийти к интроспективно-психологической методике в педаго-
гике, не занимаясь рефлексией, то есть осознанием собствен-
ного думания?! Естественно, нет. Следовательно, если я не
осознаю свое мышление, я, во-первых, не вижу себя со стороны и
живу, честно говоря, по-коровьи. Во-вторых, поскольку я нару-
шаю основной закон человеческого существования, который
гласит, что я должен быть идентичен самому себе, то есть чело-
веку, а не корове, я обязательно наказуем, ибо я в этом случае
преступен. Следовательно, человек, который не воплощается,
который, как говорили в старину, не становится, безусловно,
виноват перед Богом и самим собой.
Das Beispiel  (пример) - третья часть концепции Вагеншайна.
Когда вы обратитесь к изучению какого-либо предмета, вы встре-
титесь со сводами правил, ибо науки состоят из понятий-терминов
(в подлиннике это слово звучит как „termini" во множественном
числе) и взаимоотношений между ними. Эти взаимоотношения
описываются специальными правилами; при помощи правил
формализуется действие, вырабатываются алгоритмы. Всякая
наука и есть сумма правил и терминов, в ней больше ничего нет.
40

Но правила можно рассмотреть на-примерах. Можно сделать так,
что вы будете иметь свод правил из примеров, и благодаря этим
примерам прекрасно заниматься тем, что чрезвычайно важно в
автодидактике, - выведением собственных абстракций, собствен-
ных абстрактных формулировок.
N1 – G – N2*.
Перед вами формула, в которой N1-„notе", „знак" как
повод что-либо подумать, повод заинтересоваться, G-"Gestalt",
„образ", и, наконец, N2. Мы переходим к восприятию образа через,
условно говоря, так называемое ощупывание, оглядывание, ос-
лушивание и т. д., то есть через мультисенсорное восприятие.
Таким образом, приближаясь к тому, что обозначено в нашей
схеме как N2, мы получаем свою собственную формулу, свой абст-
рагированный вариант изображения образа. Недаром слово „abst-
ractiо" значит „вытягивание" „отвлечение", ведь „влечь" - сино-
ним слова „тянуть". Мы как бы вытягиваем из себя те смыслы в
наших знаках, которые будут всегда другими. Вытягиваем из себя,
из того, что мы ощутили. Но ощутили через пример, благодаря
конкретной демонстрации.
Меня восхищает иногда, когда я наблюдаю за профессором
или ПТУшником, или учеником 5-7 класса, которые кажутся
друг другу бесконечно далекими, но на самом деле оказыва-
ются невероятно близки, потому что великолепно участвуют в
одном и том же действе - вхождении в воды священного Ганга
науки, порыва, таланта, вдохновения, прикасаясь к великим
состояниям, где нет возраста, где есть служба вечности. Помни-
те Николая Бердяева, который говорил когда-то: „Мы выбро-
шены во времена из вечности"? Это было написано как раз в тот
момент, когда нас действительно попытались выбросить. Навер-
ное, это оказалось все-таки, слава Богу, невозможным, и мы
возвращаемся к вечности. Мы возвращаемся к вечным идеалам,
к пониманиям и ощущениям, которые до конца неистребимы,
потому что составляют основу, сущность всего человеческого
существования. Мы не можем ручаться, что возможно полное
возрождение каких-то высоких технологий, - я бы сказал, что
это наверняка невозможно. Но то, что сейчас мы можем полу-
чить вариант такого богатства состояний, которые до неузнавае-
мости украсят глобус нашей всемирной нравственности, глобус
нашего человеческого, культурного потенциала, - это возможно
Формула и концепция автора. (Прим. ред.)
41

наверняка. А значит сегодня мы будем заниматься не только
иностранным языком, который нам ужасно нужен, чтобы по-
ехать за границу, а и Арнольдом Шенбергом, потому что если я не
понимаю Шенберга - я не современный человек. Потому что без
Пьера Булеза я такой же калека, как тот, кто стал им, к великому
несчастью, в Афганистане. Я не могу перешагнуть сейчас через
прошлое, которое мне положено как землянину воспринимать
мультисенсорно, то есть не просто осведомиться - ах, был Синьяк,
ах, был Шенберг. Таким образом, сейчас мы с вами пришли к тем
идеалам автодидактики, которые нельзя подобрать как подкову,
приносящую счастье, а нужно, поняв их важность пока абстрактно,
превратить в Gestalt, в образ. Это принесет небывалую пользу
занятиям. Небывалую!
То, что мы можем смело говорить об удаче, которая будет
сопутствовать нам, если мы возьмем как модель автодидактики
иностранные языки, исповедуя принцип культурологической
группы, - очень утешает. И думаю, эта правильность обусловлена
опять-таки библейским: „Вначале было Слово". Но не дай Господь
сейчас зациклиться кому-либо и заниматься языками как чем-то,
что является само по себе самоцельным и имеющим самодовлею-
щее значение. Наше существование должно быть гетерофонно,
разнозвучно, воспринимаясь как непрерывная мультисенсорная,
многоощутительная педагогическая симфония. Симфония само-
научительная. Симфония, которая обязательно поэтична.
Настоящая поэзия, конечно, всегда медитативна. Как бы мы
ни старались найти хорошие стихи, которые не имеют мысли, - не
найдем. Мысль будет обязательно, потому что будет состояние и
состояние высокое. А если эта мысль не показалась высокой,
значит, стихотворение мы еще не прочли. Нет великих стихов без
великой мысли. Заметьте, если это утверждение принять как
рабочую гипотезу, - у нас в руках опять окажется хороший инстру-
мент. Обращаясь к поэзии, мы можем накапливать высокие сос-
тояния, чтобы, опираясь на них, обретать чувство психической
опоры, потому что именно эти высокие состояния связывают нас с
вечностью.
Вот так интегративно пытаясь представить будущую работу, я
сейчас покажу, чтобы вам было веселее думать о практической
стороне дела, каким образом у нас будет ставиться так называе-
мое произношение, то есть различные движения по поводу про-
изнесения звуков в каком-то иностранном и нашем языке. Но,
подходя вплотную к культуре движений речевого аппарата, мы
обязательно должны иметь в виду, что в речевом аппарате все
42

связано не только с движением отдельных мышц, а и с мышле-
нием, с предопределенностью конкретных звуков в нашей фоне-
тической системе, которой мы пользуемся, потому что она семан-
тична, потому что она значима и значительна, ее корни уходят
далеко вглубь.
Как ставится произношение иностранной лексики? Для этой
цели мы разберем сейчас закон фокусировок напряжения мышц
речевого аппарата. Давайте станем чуть-чуть биологами, врачами,
может, даже анатомами и выясним, чем мы работаем, когда го-
ворим. Что такое речевой аппарат? Штука весьма прозаично-
феноменальная - мышцы, сухожилия и пр. Но ведь это Божест-
венный дар - речевой аппарат, он удивителен, он воспроизводит
определенные звуки, которые совпадают с канонами всемирной
Красоты! То, что мы называем законом фокусировки, хоть и свя-
зано с имагинативностью, с воображением, все же поддается чисто
математическим описаниям и формулируется следующим обра-
зом: „Все абсолютно звуки какого-либо языка, если рассмотреть их
как напряжение мышц речевого аппарата, имеют точки, в которых
сходятся векторы этих напряжений". Другими словами, для дан-
ного конкретного языка я могу определить какую-то точку, в
которой будут сходиться векторы мышечных и психических напря-
жений, что при необходимости будет правильно и точно настраи-
вать меня на тот или иной язык, выступая в виде его „манка"".
Таким образом, с помощью закона фокусировки мы получаем
реальный инструмент, реальную возможность управлять тем, что
раньше было совершенно неуправляемо, я имею в виду постанов-
ку произношения, которое мы ставили, занимаясь слухачеством.
Мы часами просиживали в лингафонных кабинетах и в результате
произносили опять неправильно. А раз неправильно, то несоот-
ветствие природе языка, которое выражается, прежде всего, в
движениях, будет вызывать психическую зажатость, которая, в
свою очередь, никогда не даст обрести полную раскрепощенность
и свободу во владении языком.
Попробуем сейчас воспроизвести манок для русского языка,
чтобы понять чисто практически многое из того, что я сказал, и
"ерейти от N1 (помните нашу формулу?) во вторую „гештальтную"
стадию, когда вы будете не просто видеть, а ощущать языком,
Двигательно, имагинативно, чуть ли не на вкус. Итак, манок,
"приманка при помощи слуха, при помощи самого языка и массы
различных других факторов, которые мало изучены, кстати говоря,
Должны подсказать нам ощущение точки фокуса в русском языке.
" Эй, ты.'"- манок для русского языка. Если вы повторите про себя
нимательно это выражение, вы получите в результате ощущение,
43

что все абсолютно векторы движения сходятся в центре рта, то
есть между нёбом и основанием, нижней частью рта. Поэтому
посыл, или фокусировка, будет центральным. „Эй, ты!" - скажет
человек и прекрасно заговорит по-русски с посылом в центр рта.
Если же появится необходимость переключиться на украинское
произношение, мы тут же произнесем манок, который тоже звучит
очень просто: „Піду додому", или любой другой, лишь бы он соот-
ветствовал требованиям, о которых мы поговорим позже, когда
поосновательнее разберемся с культурой движения речевого
аппарата вообще, ибо сейчас это несколько малополезно. Итак,
скажем мягко: „Піду додому", „Піду додому, там вишні буду їс-
ти". А теперь на русский манер: „Эй, ты!" - „Пиду до дому, там
вышни буду йысты". Вы видите, какое совершенно разительное
отличие, а дело только в том, что я поменял фокус!
Многие думают, что слово - это примитивная, не заслужива-
ющая уважения вещь, с которой можно, в соответствии с таким
определением, обращаться как угодно, как угодно молоть, как
угодно произносить, где угодно и несообразно ни с чем трепать. Но
это грандиозное заблуждение, над которым сегодня нужно по-
думать, как впрочем, и еще над одним. Многие люди считают, что
гуманитарные науки - науки неточные. Это второе заблуждение,
которое, может быть, потоньше, но, как ни странно, значительней,
чем первое. Ибо именно это воззрение породило безоговорочно
отрицательное отношение к интеллигенции и интеллигентности,
привело к обесцениванию мысли, привело к тому, что к тонкости
стали относиться как к чему-то ненужному. Пойдите в любое
издательство, понесите неизвестные стихи Мандельштама как
свои, и вас назовут графоманом. А что можно говорить о молодом
человеке, который сегодня начинает думать, о человеке, кото-
рый мне неясен сразу, что я должен ему сказать?! Если я буду
думать так, как думали прежние бюрократы от мышления, я
погублю этого человека!
Нужно научиться понимать простую истину - тонкости ме-
няются, и появляются Ганины, которые сочиняют музыку поя
роялем, а не на рояле или у рояля, как это положено по нашим
представлениям (гениальный совершенно мальчик. Ком-
позитор Мысли, как он себя называет). Есть масса иных спосо-
бов мыслить, которые сегодня и не снились нашим мудрецам,
но которые завтра легитимизируются, станут законными, ста-
нут гениальными, потому что изменятся обстоятельства, по-
тому что в стогу пошевелится соломинка, и бытие изменится, И
какая-то тонкость у какого-то талантливого человека должна
44

будет проявиться, чтобы он этот стог искусства оценил по-другому.
Вот такая плюралистическая, множественная позиция должна
быть у нас, когда мы с вами вместе входим на священную терри-
торию культуры и, закинув головы, смотрим на одну звезду.
Я хочу, чтобы вы поняли: мы берем за основу языковую мо-
дель но не возводим языки на такой пьедестал, который помешал
бы нам ставить на пьедестал что-то другое, что выше, чем
языки, и, может даже, чем сама отдельная жизнь, потому что
есть вещи, которые мы автоматически повторяем, совершенно не
оценивая наши внежизненные достижения. Да, есть что-то, ко-
нечно, что удивительно важно и вне одной жизни. И как прекрас-
но. когда мы гармонизируем вечное с организменным, юдольным,
привнося искренностью своей и талантом ту частицу в бытие,
которая делает его во много раз прекраснее, и люди тогда стано-
вятся, конечно же, во много раз краше, и появляется царство
Мастеров, и Мастер на дне шкатулки пишет: „Делал ..." - и заклеи-
вает навеки, и там нет ни соринки, а если кто-то спросит: зачем,
ведь никто не увидит? - он отвечает, что Бог все видит...
Так опять мы приходим к закону совести и совестливости. И,
заметьте, я касаюсь сейчас культуры движения и проблемы дви-
жения образов. Должно быть некое макродвижение образности в
нашем развитии. Если мы постановим сейчас прийти к чувст-
вованиям, которые были, допустим, у молодого Джона Китса (он
очень молодым и умер) или у Уильяма Батлера Йейтса, которого
мы, может быть, сейчас плохо знаем, - они так же нужны нам, как
нужна философия на украинском языке в составе мировой гло-
бальности. Я бы с удовольствием поговорил сейчас об этом на
украинском языке, и мы произвели бы на свет своими совмест-
ными мыслями, гармонизированными в этот момент, когда смот-
рим на одну звезду все вместе, что-то такое, что невозможно
добыть ни на каком другом языке. Так же точно мы должны
соотноситься и с другими компонентами бытия, с нравственнос-
тью, с нашими возможностями, которые спрятаны внутри нас.

Calendar 1999 | Training Programs | Projects | Poetry | Philosophy | Contact | Music
Copyright (R) 1994 V.A.Kourinsky.
Copyright (R) 1998 PostPsychologyLab, PostPsychology&Autodidactics Club, Kiev, Ukraine.

FastCounter by LinkExchange